| |
120 Вглубь уходят, и вот – о чудо! – девичьи лица
121[871]
Выплыли вдруг из глубин и в открытом море исчезли.
Рутулов ужас сковал, и Мессап, охваченный страхом,
Робких сдержал скакунов, и поток внезапно замедлил
125 Влаги рокочущей бег, и Тибр от моря отхлынул.
Турн один среди всех не утратил спесивой отваги,
Вновь окликая друзей, он сердца им вновь ободряет:
"Тевкрам одним это чудо грозит: отнимает привычный
Путь к спасенью у них Юпитер сам, не дождавшись
130 Наших мечей и огней. Нет в морях троянцам дороги,
Нет надежды бежать: им теперь полвселенной закрыто!
Что же до суши, – она в руках у нас, италийцев, —
Столько нас вышло на бой. И богов роковые вещанья
Мне ничуть не страшны, хоть и хвалятся ими фригийцы:
135 Хватит с судьбы и с Венеры того, что троянцы достигли
Щедрых Авзонии нив. Я тоже призван судьбою,
Мне повелевшей мечом истребить преступное племя
За похищенье жены. Не одних лишь коснулась Атридов
Эта печаль, и дозволена месть не одним лишь Микенам.
140 Гибели с них довольно одной. Не довольно ль и прежних
Было грехов, чтобы стало навек для них ненавистно
Женщины имя само? Не на этот ли вал полагаясь,
Стали отважны они, не на этот ли ров, что отсрочит
Гибель едва ли на миг? Но они ль не видали, как стены
145 Трои – даром что их Нептун возвел – разрушались?
Кто же из вас, отборная рать, со мною решится
Эту преграду взломать и ворваться в трепещущий лагерь?
Мне не нужны ни тьмы кораблей, ни доспехи Вулкана,
Чтобы на тевкров идти, – пусть хоть все этруски вступают
150 С ними в союз; и нечего им бояться, что ночью,
Стражей твердыни убив, украдем трусливо Палладий
Или во чреве глухом коня мы прятаться будем:
Нет, я верю, и днем окружим мы их стены пожаром!
Я их заставлю признать, что они не с полками пеласгов
155 Дело имеют, что нас десять лет отражать не могла бы
Гектора мощь. Но лучшая дня половина минула,
Сделали дело свое мы на славу; отдайте же вечер
Отдыху вы и веселью, мужи, перед завтрашней битвой".
Но против каждых ворот не забыл Мессап караулы
160 Выставить на ночь и весь опоясать лагерь кострами.
Чтобы следить за врагом, высылают в дозор италийцы
Дважды семь человек, и за каждым – юношей сотня
Следует, в золоте все и в шлемах с гривой багряной;
Стражи расходятся врозь и, черед караульным назначив,
165 Пьют, разлегшись в траве, осушают медные чаши,
Тьму разогнав огнями костров, без сна коротают
Ночь за игрой.
Тевкры смотрят на них, с оружьем стоя на стенах;
Воины створы ворот проверяют, полны тревоги,
170 Копья несут и проводят мосты ко всем укрепленьям.
Пылкий Сергест и Мнесфей ободряют их и торопят.
Им двоим повелел родитель Эней, коль нежданно
Грянет беда, возглавить мужей и начальствовать в битвах.
Рать на валах залегла, разделив по жребью опасный
175 Труд, и долг в свой черед исполняет бдительно каждый.
Нис, неудержный в бою, у ворот стоял в карауле,
Сын Гиртака; его охотница Ида[872] послала
В путь за Энеем – стрелка и метателя легкого дрота.
С Нисом был Эвриал; ни в рядах энеадов, ни прежде
180 Воин такой красоты не носил троянских доспехов.
Юность лишь первым пушком ему отметила щеки.
Общая их связала любовь и подвигов жажда.
Ныне они у ворот в одном карауле стояли.
Нис говорит: "То боги ли жар нам в душу вливают,
185 Или влеченье свое представляется каждому богом?
Битву с врагом завязать иль на дело иное решиться
Дух мой давно мне велит, не довольствуясь праздным покоем.
Видишь: поверив в успех, разлеглись италийцы беспечно,
Сну и вину предались, – лишь мигают костры, догорая;
190 Тихо стало кругом. Так послушай, что я задумал,
Мой Эвриал, и какое в душе решение зреет.
Требуют все – и народ и сенат – к Энею отправить
Вестников, чтоб о войне он узнал и вернулся скорее.
Если награду тебе посулят, о какой попрошу я, —
195 Мне же и славы одной довольно, – там, меж холмами,
Путь я сумею найти и пробраться к стенам Паллантея".
Жаждою славы тотчас загорелась душа Эвриала;
|
|
