И возжигаем алтарь, совершая обряд очищенья,
   280 И на Актийской земле илионские игры справляем.[514]
   Словно в отчизне, друзья меж собой состязаются, масло
   С тел стекает нагих. На душе становится легче:
   Путь меж врагов позади, позади твердыни аргивян.
   Солнце свой круг пролетело меж тем и год завершило,
   285 И ледяная зима ураганами волны вздымает.
   Медный выпуклый шит, Абанта могучего ношу,
   Вешаю в храме на дверь,[515] стихом приношенье прославив:
   «Грек-победитель носил, посвятил же Эней побежденный».
   Место занять на скамьях приказал я и гавань покинуть,
   290 Влагу взрыли гребцы, ударяя веслами дружно,
   Быстро скрылись из глаз поднебесные горы феаков,[516]
   Вдоль берегов Эпира свой путь в Хаонийскую гавань[517]
   Мы направляем – и вот подплываем к твердыне Бутрота[518].
 
   Странные вести молва до нашего слуха доносит:
   295 Будто Гелен Приамид городами правит данайцев,
   Жезл и жену отобрав у Пирра, потомка Эака,
   Будто бы вновь отдана Андромаха троянскому мужу.[519]
   Весть поразила меня и зажгла мне сердце желаньем
   Встретиться с ним и узнать о таких судьбы переменах.
   300 Берег покинув и флот, я вышел из гавани в город.
   Вижу: печальный обряд приношений и тризны надгробной
   Там, где ложный течет Симоент за городом в роще,
   Правит, взывая к теням, Андромаха над Гектора прахом
   И возлиянья творит на кургане пустом, где супругу
   305 Два алтаря посвятила она, чтобы плакать над ними;
   Чуть лишь завидела нас и узнала доспехи троянцев, —
   Тотчас застыл ее взгляд, и холод тело сковал ей,
   Наземь упала без сил, испугана страшным виденьем.
   Долго молчала она и потом лишь промолвила слово:
   310 "Подлинно ль вижу твой лик? И правдивую ль весть ты принес мне,
   Сын богини? Ты жив? Если ж света благого лишен ты,
   Где же мой Гектор тогда?" – Залилась Андромаха слезами,
   Воплями лес огласив; но немного ей, исступленной,
   Мог я сказать: срывался и мой от волнения голос.
   315 "Жив я, но вся моя жизнь протекает над гибельной бездной.
   Да, это я, сомненья отбрось.
   Что же изведала ты, потерявшая мужа такого?
   Беды одни или вновь обрела достойную долю?
   Гектору прежде жена, ты терпишь Пиррово ложе?"
   320 Взор опустила она и промолвила, голос понизив:
   "Всех счастливей одна Приамова дева,[520] которой
   Жертвою пасть по приказу пришлось на вражьем кургане,
   Возле Троянской стены. Никому не досталась по жребью
   И не коснулась она победителей ложа в неволе!
   325 Родину нашу спалив, увезли нас по водным равнинам;
   Сына Ахиллова спесь, надменность юнца я терпела,
   В рабстве рожая детей. Когда ж он в Спарту уехал,
   Брачный союз заключить с Гермионой, внучкою Леды,
   Отдал рабыню свою он Гелену-рабу во владенье.
   330 Но, любовью горя к невесте отнятой, мучим
   Местью фурий, Орест застиг внезапно Пелида
   И на Ахиллов алтарь его поверг бездыханным.[521]
   После смерти его во власть Гелену досталась
   Царства часть; Хаонийскими он назвал эти земли,
   335 Имя Хаонии дал стране в честь троянца Хаона[522]
   И на высотах воздвиг Пергам – Илиона твердыню.
   Но какою судьбой или ветром сюда ты заброшен?
   Бог ли привел тебя к нам, хоть о нас ты прежде не ведал?
   Где Асканий, твой сын? Он жив ли? Видит ли небо?
   340 В Трое был он тебе [523]…………………………………………
   Не позабыл ли еще погибшей матери мальчик?
   Будит ли мужество в нем и старинную доблесть троянцев
   Мысль, что Энею он сын и что брат его матери – Гектор?"
 
   Так говорила она и долго рыдала, не в силах
   345 Слезы унять; но от стен городских уже приближался
   К нам Гелен Приамид, окруженный густою толпою;
   Тотчас узнал он друзей и увел, ликуя, к воротам,
   Слезы обильные льет, произносит бессвязные речи.
   С ним я иду и гляжу на подобие Трои великой —
   350 Малый Пергам и на скудный ручей, именуемый Ксанфом,
   Новых Скейских ворот порог и створы целую.
   Радостно в город друзей со мною тевкры вступают,
   Царь принимает нас всех в своих палатах обширных:
   Мы средь чертогов творим возлиянье Вакховой влагой,
   355 Чаши подняв и держа золотые с яствами блюда.