чное количество  знатных  приспешников сыновей  Тарквиния,  
которыесожалели о  прежней  безнаказанности и  томились в  строгой узде  
суровогореспубликанца  Брута.   Это  недовольство  использовали  послы  
Тарквиния,
прибывшие в  Рим  и  предъявившие требование бывшего  царя  о  выдаче  
егоимущества.  Пока консулы и  сенат принимали решение,  послы 
распространялиписьма Тарквиния между теми римлянами,  которые без возражений 
выслушивалиих  льстивые  речи,  полные  соблазнов и  богатых  посулов.  В  
результатеобразовался целый заговор в пользу восстановления власти Тарквиния в 
Риме.
Лишь  благодаря счастливой случайности (один  из  рабов знатного 
римлянинаВителлия, на сестре которого был женат Брут, заподозрил недоброе и 
сообщилконсулам об  измене  своего  хозяина  и  его  сообщников) заговорщики 
былисхвачены во время трапезы с послами Тарквиния.  При них обнаружили письма,
в  которых Тарквинию были даны заверения о готовности свергнуть 
республикув Риме и восстановить царскую власть.
   К  великому ужасу Брута,  в  числе заговорщиков,  кроме брата его жены,
оказались и оба его сына -  Тит и Тиберий. Послы Тарквиния были изгнаны, 
аего  имущество  отдано  народу  на  разграбление,   чтобы,  получив  
частьзахваченных царем  богатств,  римский  народ  навсегда потерял  надежду 
навозможность примирения с бывшим царем. Изменники были судимы и 
приговоренык  казни.  Среди  привязанных к  позорному столбу знатных юношей 
особенноевнимание  привлекали  сыновья  Брута.   Они,   дети  консула,  только  
чтоосвободившего народ,  решились предать дело отца,  его самого и весь Рим 
вруки мстительного и несправедливейшего из деспотов!  В полном молчании 
обаконсула  вышли,  сели  на  свои  места  и  приказали ликторам приступить 
ксвершению унизительной и  жестокой  казни.  С  приговоренных были  
сорваныодежды,  их долго секли прутьями,  а затем отрубили головы.  Консул 
ПублийВалерий с  состраданием смотрел на муки осужденных юношей,  Брут же 
словнопревратился в  статую,  ни  единым движением не  выдал он  обуревавших 
егочувств.   Лишь  когда  покатились  головы  его  сыновей,  легкая  
судорогапередернула неподвижное лицо консула.
   После  свершения  казни  был  отличен  раб,  раскрывший заговор  
противРимской республики.  Он  получил освобождение,  ему  было даровано 
римскоегражданство и денежное вознаграждение.  Когда Тарквиний Гордый узнал,  
чтонадежды  на  заговор  рухнули,  то  он  решил  собрать  войска  этрусков 
идвинуться с  ними  на  Рим,  обещая воинам богатейшую добычу.  Едва 
тольковраги под предводительством Тарквиния Гордого вступили в римские владения,
консулы двинулись им  навстречу.  С  обеих сторон впереди выступала 
коннаяразведка.  Брут,  окруженный ликторами,  ехал в  первых рядах отряда.  
Егоувидел Аррунс,  сын Тарквиния,  и  с  воплем "Боги,  отомстите за  
царей!"ринулся  навстречу  римской  коннице.  Брут  с  юношеским  пылом  
бросилсянавстречу врагу.  Они  с  такой  силой вонзили свои  копья,  что  
насквозьпробили щиты друг друга и получили смертельные раны.  Оба упали 
мертвыми 
сконей.  Победа в  битве  между  Тарквинием и  римлянами была  решена 
богомСильваном, наведшим ужас на войско Тарквиния. Громовой голос бога 
провещализ леса:  "В битве пало одним этруском больше - победа на стороне 
римлян".
Погибшего Брута почтили пышной погребальной церемонией.  Весь Рим  
скорбелоб  этом  мужественном и  твердом  человеке,  который превыше всего  
ценилсвободу отечества. Но еще более почетным был объявленный годичный траур, 
втечение которого римские женщины оплакивали Брута,  как  сурового 
мстителяза поруганное женское достоинство.
   Тем  временем  Тарквиний  нашел поддержку в лице этруска Порсенны, 
царягорода  Клузия,  которого  он  склонил  на  свою сторону обещанием союза 
сРимом,  если  Тарквиний  вновь  воцарится  на  римском  престоле. 
Порсеннавступил в римские пределы и занял Яникульский холм, который был 
соединен 
состальными  холмами  мостом  через  Тибр.  Охранявшие  мост римские воины,
увидев,  что  с  занятого  неприятелем  Яникульского  холма на них 
несетсявражеская  лавина, в смятении стали бросать оружие и обратились в 
бегство.
Напрасно  находившийся  среди  них  воин  по  имени Гораций Коклес 
пыталсясдержать  бегущих.  Тогда  он приказал воинам разрушить как можно скорее 
унего  за  спиной  мост,  чтобы враг не смог по нему пройти. Сам же 
осталсяодин,  прикрывшись  щитом  перед  лицом многочисленного неприятеля, 
ожидаярукопашной  схватки.  За  его  спиной  пылал разрушаемый римлянами мост, 
сгрохотом  обрушивались в воды Тибра бревна и доски, и даже те двое воинов,
что остались, чтобы прикрыть Коклеса, были вынуждены отступить. 
Подошедшиена  близкое расстояние этруски остановились в изумлении, глядя на 
могучегои  совершенно  одинокого  защитника  разрушаемого  моста. Римлянин, 
окинувсуровым  взором  знатных  этрусков,  невольно  замешкавшихся с нападением,
бросил им в лицо оскорбительные слова, назвав их царскими рабами, которые,
не имея собственной свободы, идут отнимать чужую. После этих дерзких 
речейна  Коклеса  обрушился дождь стрел, вонзившихся в щит храбреца. Тесня 
другдруга, этрусские воины ринулись на отважного римлянина и, конечно, 
осилилибы его, но в это время за спиной Коклеса остатки моста со страшным 
трескомобрушились  в  Тибр  и  он  сам,  призвав на помощь бога реки Тиберина, 
неснимая  доспехов,  бросился  в  волны  реки  и  переплыл на свой берег 
подрадостные  клики  товарищей  по  оружию. Гораций Коклес не был ранен, 
хотяэтрусские  лучники  осы