| |
Неприкованный держит он
небо,
потому что он -- Сила. И угрюмо прохрипел
Змей: -- Да, теперь я знаю Геракла,-- и снизу посмотрел на Гору-Человека.
Посмотрел Змей и подумал: "Не нужна ты миру, Гора".
И то же подумал о титане-драконе Атлант, кинув взгляд на него
сверху:"Не нужен ты Саду, Страж яблок. И яблоки -- только золотые игрушки богов.
Неживой, а мертвой водой поит яблоню ключ преисподней".
Умолкли титаны. Так глубоко молчали, будто их голос утонул в океане.
-- Ты стар, Атлант,-- сказал Ладон.
-- Теперь время оседает на мне. Не скользит, как бывало, мимо...
Тебеснится Аркадия,
Ладон? -- Снится.
-- Она -- сновидение. Разве прежде слетали к титанам сновидения
изНочи? И ответил
Ладон: -- Не слетали. Только нимфы речные... А теперь и мне снятся
Обманы,
вылетающие из преисподней. Помню, когда-то прилетали ко мне, как лебеди,
Бури. Да, теперь я знаю Геракла. Он -- Неотступный... Помнишь, Атлант,
тузлаторогую лань Артемиды, подругу Плеяд? Рядом с ней задыхался Ветер от
бегаи держался, ухватившись за ее рога золотые, чтобы укрыть свой позор.
Нистрела, ни копье не могли догнать эту лань. И была она сильнее
Немейскогольва. Но за нею погнался Геракл, из Аркадии выгнал. День за днем, за
неделейнеделю, за месяцем месяц гнал ее неустанно: от реки к реке, от горы к
горе,
от ущелья в ущелье, от бора в бор. Не давал ей нагнуться к траве, на
бегусрезать зубом лист над тропинкой. Только воду не смог он отнять! Плыла
ипила. Он -- за нею. Так он гнал золоторогую лань, Неотступный, без
помощибога. Обогнули они вдвоем всю землю и вернулись к Аркадии. Уже не было
улани сил -- только кости бежали и тень. И подумала лань: "Есть спасенье
наЧудо-горе. Там поток, там Ладон". И к Ладону направила лань свои
слабыеноги. Только где же Чудо-гора? Где поток? Один берег нашла в
котловине.
Кругом воды чужие в котле туманов. А другого берега не было: лишь
стенавдали перед нею. Тогда воззвала ко мне гонимая лань: "Дай спасенье,
Ладон!"Но ответом ей было безмолвие. Здесь настиг лань Геракл. Поплыла
она,
закружилась в чужих водах. А Геракл встал на берегу. Лук в руке. Ждет
исмотрит. Берег только один. И ей некуда... Не спеша пронзила стрела...
Рассказал мне об этом Тайгет после битвы Атланта с Кронидом. Снова
умолклититаны: Гора-Человек и Змей-исполин.
Тих был голос
Атланта: -- Скоро выпорхнут на небесную дорогу Плеяды. Я люблю их
гурьбу
иалмазное веселье.
И хотел Атлант, как бывало в Аркадии, запрокинуть назад голову
ивглядеться в небо. Но не откинулась назад поникшая под тяжестью
небосводаголова. Не разогнулась шея, окаменевшая над горбами плеч.
-- Что ты ищешь, Атлант, звездных девушек на небе?-- спросил Змей,
опуская веки.-- Еще не выбежали Плеяды. К их восходу поют Геспериды
инавевают мне сон.
-- Где теперь вечерние
девоптицы? -- Дремлют.
И опять умолкли титаны: и Гора-Человек и Змей-великан. Будто
всерассказали друг другу, о чем думали тысячу лет. Но осталось еще
последнееслово, и оно
прозвучало: -- Дай мне три золотых яблока для Геракла, Ладон.
-- Возьми, пока дремлют Геспериды. И закрыл дракон, страж сада,
змеиныевеки и замер. Бережно протянул титан каменные ладони к трем яблокам,
висящимна самом маленьком пальце могучей ветви-руки. Тусклым золотом
отливалиплоды. Бережно коснулся титан их ножки. Бережно отломил ее ногтем. И
тотчасна то место, где от ветви отломилась ножка яблок-сестер,
набежалаамброзийная капля. Затянуло ранку серебром. И уже новый росток
выпрыснулнежной почкой из засеребренного места.
На каменных ладонях Атланта, как на выгнутом блюде, лежали три
золотыхяблока из сада Гесперид.
Всходил Вечер, звездный юноша Геспер, звездою в Гиперборее. В
такойвечер гранатовое небо заката словно давит на воды океана.
-- Я иду, Форкид,-- сказал Атлант.-- Мне пора. Атлант обещал
Гераклувернуться, когда Геспер взойдет.
-- Иди,-- ответил Змей; но веки не поднял.
И шагнул Гора-Человек.
Уже второй шаг хотел сделать Атлант, выйдя из сада, когда раздался
емувдогонку шипящий, пронзительный крик
Змея: -- Атлант, Атлант, пусть он держит небо -- не ты! В
изумленииостановился титан. Обернулся
|
|
