ь самой правды  не  может. Не  постигнет  слов  Прометея.  Загадал  
емутитан-промыслитель загадку.
     
Сказал:     --  Как пойду  я  и брошу небо?  Я -- Небодержатель. Сам ты видишь: 
моируки прикованы  к  небосводу. Мои ноги в землю вросли.  Их  не сдвинуть. 
Какшагну? Кто же будет держать это 
небо?     И ответил 
Геракл:     -- Я.
     -- Ты? Ты?.. Смертный?..
     Еще  сильнее изумился  Гора-Человек, изумился сильнее, чем седой Океан,
отваге героя. Разве шутят с 
Горой-Человеком?     -- Ты? Небо удержишь? Не бог? Не титан? Только смертный? 
Разве 
смертныйудержит  небо?  И дохнул Атлант на  Геракла.  Но  герой даже  не 
шелохнулся.
Только строго 
сказал:     -- Я умел побеждать и Смерть. Титан, что ты дышишь так 
слабо?     Смолкли  оба,  титан  и  герой,  и  молчали  немало.  Только 
сдвинулисьброви-утесы Атланта, и тяжелая мысль легла складками между бровей. 
Сказал:     -- Неотвратимые  Силы  приковали меня  к  небосводу и здесь  держат.
 
Нехозяин я моих рук и ног. Лишь для мысли воля свободна. Где есть сила 
сильнееэтих 
Сил?     --  Я --  та сила.--  И Геракл поднял руку.-- Принеси  мне  три 
золотыхяблока из сада Гесперид и  отдай мне свою ношу. Я сегодня подержу небо и 
егоудержу. Освобожу твои руки и ноги. Ты шагнешь, Атлант, по земле. Принеси 
мнетри золотых яблока из Сада.
     И прочь отбросил герой далеко от себя дубину и лук.
     Была воля Геракла  могуча,  как сама жизнь земли.  Словно тысячи 
жизнейвлились в нее со всеми  лучами мира, сжались в ней, сплавились,  чтобы 
моглаэта воля бесконечно себя излучать, чтобы могла она выполнять и 
невыполнимое,
осиливать и непосильное -- даже небо поднять.
     Еще не встречал смертный  Геракл соперника,  равного себе  по  силе. И,
увидев Небодержателя,  захотел испытать себя. Осилить то, что осилил 
Атлант:поднять небо.
     Взял Геракл  в  обе руки руку Атланта -- оторвал ладонь  титана от 
краянеба, оторвал другую ладонь и подставил свое плечо под небесный свод.
     Налег телом Геракл на Атланта. Сдвинул титана с места и 
сказал:     -- 
Иди!     Медленно вытащил  Атлант подошву  ноги из почвы земли. Медленно 
вытянулдругую ногу  --  и  шагнул. Тысячелетия не шагал Атлант  по земле. 
Обернулсятитан к герою, 
сказал:     -- Ты -- Сила, Геракл.
     И посмотрел, как тот держит небо: на одном плече держит.
     Такой силы Атлант не  встречал.  Без молний, без грома, один? И ведь 
он--  не Гора-Человек.  Как ему,  титану Атланту, высказать то,  что смущало 
итомило его титанову 
душу?     --  Смертен  ты,  но  сильнее Ананки-Неотвратимости.  Смертей ты  -- 
носильнее бессмертного. И все же ты,  Сила, умрешь. Не  постигну я этой 
правдыиной -- не земной, не небесной. Почему же ты не 
бессмертен?     -- Да,  я  -- Сила,-- ответил  Геракл.-- И служу моей силе. Она 
говоритмне: "Ты должен"  -- и Геракл поднимает небо. Разве ты, титан, не такой  
же?Укажи мне, где 
живет     Бессмертие,  и  Геракл  дойдет до  Бессмертия,  и оно уступит  
Гераклу.
Принеси  мне три золотых  яблока из сада  Гесперид. Сегодня Небодержатель 
--Геракл: не ты.
     И Геракл крепче  уперся ногами в  вал меж глубоких  впадин, 
выдавленныхстопами Горы-Человека. Тяжко было небо с богами для плеча 
полубога-героя, 
ноГеракл держал небо.
     Вздохнул 
Гора-Человек:     --  Я играл  моей силой, как  вольный титан.  Ты  -- слуга 
своей силы 
ивожатый. Я -- игра. Ты -- подвиг и  труд[9].  Здесь, у предела  жизни новой,
прикованный  к небу,  я познал  то,  чего не  знают на Чудо-горе --  
страшновпасть в руки своей мощи. Я 
иду!     Протянув вперед согнутые, окаменевшие до локтей руки каменными 
ладонямикверху. Атлант шагал.  И почва  земли  выгибалась  под тяжко-огромной 
стопойГоры-Человека.
     Пробежали, как дети, века-бегуны. Никто не считал их. Никто не мерил 
ихбег. Пели музы 
Олимпа:     -- В день священного брака Зевса  и Геры  мать-Земля Гея  подарила 
Геречудесное дерево  с  золотыми яблоками. Оно выросло вдруг из  глубин  земли 
вдальней Гиперборее,  в  пределах  Небодержателя -- опального титана Атланта.
Там,  близ  океана, бог солнца Гелий,  сойдя с золотой колесницы, 
распрягаетсолнечных  коней  и на золотой чаше-челне  плывет вместе с ними  по  
Мировойреке-океану, на  восток,  к блаженной  Эфиопии,  и  к  граду Аэйя, где 
стоитзолотой чертог солнца.
     До  заката  сторожил  чудесное  дерево  бессмертный стоголовый  дракон,
глубоко, до самой преисподней, погруженный в землю кольцами змеиного тела.