Лекарство людям, считали греки, дал титан Прометей. В трагедии Эсхила 
"Прикованный Прометен" он признается:

Скажу о самом важном: до меня
Не знали люди ни целящих мазей,
Ни снедей, ни питья и погибали
За недостатком помощи врачебной
Я научил их смешивать лекарства,
Чтоб ими все болезни отражать.

Научили же пользоваться лекарствами боги- Аполлон, Асклепий и его дочери - 
Гигиея (Здоровье) и Панацея (Всецелительница). И хотя масса предрассудков 
мешала 
исцелению больных (еще в IV веке до нашей эры в Греции было запрещено, например,
 
анатомировать человеческое тело), все же греческие врачи достигли многого, а 
живший в V веке до нашей эры Гиппократ и ныне считается основателем научной 
медицины. Ему, между прочим, приписывают текст клятвы, которую давали врачи, 
приобщавшиеся к своей нелегкой профессии:
"Клянусь Аполлоном, Асклепием, Гигиеей и Панацеей исполнять честно, 
соответственно моим силам и моему разумению, следующую присягу и письменное 
обязательство:
...Я направлю режим больных к их выгоде, воздерживаясь от причинения им 
всякого вреда и несправедливости.
Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути 
для подобного замысла.
Честно и непорочно буду я проводить свою жизнь и свое искусство.
В какой бы дом я ни вошел, я войду туда для пользы больного, будучи далек 
от всего намеренного, неправедного и пагубного...
Что бы при лечении я ни увидел или ни услышал касательно жизни людской из 
того, что не следует когда-либо разглашать, я умолчу о том, считая подобные 
вещи 
тайной".
Этот настоящий нравственный кодекс пережил тысячелетия. В 1948 году на 
собрании Всемирной ассоциации врачей в Женеве была принята так называемая 
"Женевская клятва", которую врачи произносят перед своими коллегами. В ней - те 

же слова о совести, долге, достоинстве и гуманности, которые впервые были 
произнесены 2400 лет назад, когда человек осмелился вмешаться в ту область, 
которая оставалась недоступной даже пониманию олимпийцев.
И мифы о Сизифе и Асклепий приобретают особый смысл. Перед нами - пусть 
неудавшаяся, но все же героическая попытка преодолеть смерть, отнять у богов 
право распоряжаться жизнью людей. Это значит, что люди достигли такого уровня 
знания, что не только усомнились в безусловной правильности порядка, 
установленного свыше, но и постепенно начинали верить в возможность изменить 
этот порядок. Дальнейшее развитие науки, и в частности медицины, подтвердило, 
что дальновидный Зевс правильно оценил грозящую опасность: человек, понявший, 
на 
что он способен и поверивший в свои силы, перестанет полагаться на богов и в 
конечном итоге верить в них.
И в мифах нередко смертные совершают чудеса, вступая в битву с 
олимпийцами. Правда, при этом их, как правило, поддерживает кто-нибудь из богов,
 
находящийся с ними в кровном родстве. Такие герои, как Геракл, Тесей, Персей, 
все-таки были детьми смертных женщин и обративших на них свой благосклонный 
взор 
богов. Но любопытны не только их удивительные подвиги, а и та смелость, с 
которой они берутся за непосильные задачи.
Во время Троянской войны померился силой с богами соратник Ахилла 
аргосский царь Диомед, сын Тидея. Сначала он без труда расправляется с 
Афродитой:

Сын же Тидея Киприду преследовал гибельной медью...,
И налетел, и ударил ей медью блестящею в руку...
Медная пика пронзила и около кисти рассекла
Кожу. Ручьем заструилась бессмертная кровь у богини.
Громко могучеголосый Тидид закричал Афродите:
"Скройся, Зевесова дочь! Удались от войны и убийства!"

И когда раненую богиню спрашивают на Олимпе, кто осмелился поднять на нее 
руку, она, рыдая, признается, что обидчик ее - простой смертный:

Ранил меня Диомед, предводитель надменный аргосцев, -
Нынче уже не троян и ахейцев свирепствует битва,
Нынче уже и с богами бессмертными бьются ахейцы.

Отчаянному Диомеду оказалось мало одной жертвы. Он замахивается на самого 
Аполлона. И грозный дальновержец, перед которым трепетали и люди и боги, 
обращается к богу войны с удивительной просьбой: