Краткое примечание

В данной сказке заметны чрезвычайно древние языческие корни. Так, все наиболее 
дикие и злые деяния в этой истории (сожительство ближайших родственников, 
каннибализм, поедание конины) служили основой самых ранних сводов запрещений, 
утвержденных католической церковью для германских язычников. Языческий 
ритуальный каннибализм был запрещен как в христианских норвежских законах, где 
связывался с колдовством и «состоянием тролля», так и в более ранних франкских 
и древнесаксонских судебниках.

«Если ворожей-оборотень (stria) любого пола съест человека, он будет приговорен 
к штрафу в 8000 динариев или 200 солиди»

(«Салическая правда»).

 Если кто-нибудь верит в то, что некий муж или жена — ворожей-оборотень 
(strigam), то есть, тот, кто ест людей, и посему его (ее) сожжет, или же отдаст 
его (ее) тело на съедение другим, или же сам съест ворожея — лишится тот 
головы»

(«Первый саксонский капитулярий» ).

Запрещение есть конину встречается в первых исландских христианских законах (см.
, напр. «Сагу о Ньяле», гл. V, или «Islendingabok», XIII в.). По мнению Э.В. 
Гордона, это было связано с тем, что в языческой среде конь считался священным 
животным, его приносили в жертву, а часть его плоти, сваренную после 
жертвоприношения, съедали («Аn Introduction to Old Norse», с. 209). Обилие 
отсылок к антиязыческим законам позволяет пред полагать, что в создании сказки 
участвовал некий верующий христианин, привнесший в текст элементы 
назидательности.
В данной сказке заметно влияние древней «Саги об Эгиле Одноруком и Асмунде 
Убийце берсерков».

ОБ ОДНОМ КНЯЗЕ


65

Как сказывают, жил на свете один князь по имени Полинианус. Был он горд и имел 
множество вассалов. Жена его также слыла гордячкой, выделялась знатностью 
происхождения и жаждой власти; но при всем притом не хранила верность супругу, 
ибо благоволила одному рыцарю гораздо больше, чем собственному мужу. Оттого 
тайно желала она всем сердцем Полинианусу смерти. И вот однажды объявляет князь,
 что хочет совершить паломничество за море и наказывает ей вести себя 
благопристойно в его отсутствие, да рачительно относиться к его добру и деньгам,
 и просит ее об этом пламенно.
– Божьей милостью будет все сохранно, — ответила она.

Но лишь только ступил муж ее за порог, — тотчас посылала она за одним ворожеем
66
; и когда он пришел, обратилась к нему так:

– Муж мой только что отбыл паломником в далекие земли. Если ты своим искусством 
найдешь способ погубить его, чтоб сюда он уже больше не воротился, — за сию 
услугу получишь от меня все, чего не пожелаешь.
Ответил ей ворожей:

– Знаю я способы как извести князя, где бы

он

нынче ни был, но за мои труды жажду я не иного, как сердечной твоей любви.

Согласилась она на это условие, и за сим при ступил ворожей к делу: вылепил из 
воска с землею-прахом истукана, обликом подобного князю, и поставил его перед 
собой на расстоянии полета стрелы.
Теперь же следует сказать о Полинианусе, который продолжал свое паломничество и,
 как гово рится в саге, был он уже на дороге в великий град Рим. И вот однажды 
на пути своем встретил он некоего книжника. Приветствуют они друг друга, и 
князь спрашивает встречного о новостях, но тот вдруг замолчал и лишь вздохнул 
тяжело. Князь и говорит:
– Добрый мой книжник, открой мне, что гнетет тебя, что омрачает твой разум?
Отвечает книжник:
– Печалюсь я оттого, что грозит тебе гибель. Вне сомнения, умрешь ты нынче же, 
если не будет что-либо предпринято.
Встревожился князь:
– Поведай в чем тут дело. Книжник и говорит:
– Да будет тебе известно, что жена твоя — шлюха, ведет себя соответственно, и 
это уже давно. В день же сей готовится она сжить тебя со свету,
И когда услышал это князь, встал он, словно громом пораженный, бормоча: