Тем временем кончились  семь лет,  отпущенных на подготовку к войне. За
неделю до праздника  Самхейн Морриган с помощью чар  узнала,  что фоморы уже
высадились  в Эрине.  Она немедленно послала гонца,  чтобы сообщить об  этом
Дагде, который  тотчас приказал  своим друидам отправиться к  броду на  реке
Униус в  Слиго  и  читать  самые  страшные  заклинания  против  врагов.  Как
оказалось, племя богини Дану было не совсем  готово к  битве. Поэтому  Дагда
решил сам отправиться в лагерь фоморов в  качестве парламентера и вступить с
ними в переговоры, чтобы выиграть  немного  времени. Фоморы  приняли  его  с
подобающим  почетом  и  учтивостью  и  устроили  в  честь  его приезда  пир,
предложив  Дагде кашу, до которой  тот был большой охотник. Для этого фоморы
влили в большой царский котел, огромный,  как кулаки пяти великанов,  четыре
полных галлона [1] свежего молока, добавив соответствующее количество муки и
свиных окороков. Сварив кашу, они вывалили содержимое котла в огромную  яму.
"Ну вот,  - сказали  они, - если  ты не съешь ее всю  без остатка, мы  убьем
тебя,  ибо  мы   вовсе  не  хотим,  чтобы  ты,  вернувшись  домой,  принялся
рассказывать всем, что фоморы не сумели  тебя  как следует угостить". Однако
фоморам не  удалось испугать  Дагду.  Он  преспокойно вытащил  ложку,  такую
огромную,  что  в ней могли уместиться  два  человека, запустил  ее в кашу и
принялся вылавливать из нее куски солонины и половинки окороков.

     [1] I галлон= 4.54л (/прим. перев./).

     - Если это варево так же хорошо на вкус, как на запах, - проговорил он,
- я мигом  управлюсь с  ним. - И в доказательство  своих  слов Дагда дочиста
съел  всю кашу в яме.  После этого он  с трудом поднялся  на ноги и поплелся
спать под хохот  и насмешки  фоморов. Дело в том, что живот у него  раздулся
настолько,  что бедняга едва мог двигаться. Живот кашееда стал больше самого
большого котла, напоминая скорее парус, раздувшийся на ветру.
     Зато эта насмешка над Дагдой, подстроенная фоморами,  дала клану Туатха
Де Данаан время, чтобы собрать свои силы. И  вот накануне праздника  Самхейн
два войска сошлись лицом к лицу на поле боя. Но фоморы и представить себе не
могли, что племя богини Дану окажет им столь упорное сопротивление.
     - Как по-твоему, неужели они посмеют вступить в бой с нами? - обратился
Брес к Индеху, сыну Домну.
     -  Если они не  заплатят  нам  дань, мы соберем  ее их  же собственными
костями, - отозвался тот.
     Предание  о  битве богов  и гигантов,  естественно, отражает  память  о
войнах гэлов, главное  место в  которых  отводилось  поединкам, своего  рода
дуэлям, богатырей. Оба войска  преспокойно стояли и смотрели,  как изо дня в
лень  кипели жаркие поединки между  наиболее амбициозными воинами. Однако  в
таких поединках  не принимали  участие  наиболее выдающиеся воины  Туатха Де
Данаан и фоморов.
     Иногда  в  них  побеждал бог, иной  раз  - гигант,  по  при  этом исход
поединков оценивался сторонами по-разному, что весьма удивляло фоморов. Если
их  собственные мечи  или  копья ломались, они никогда больше не брали  их в
руки, а  если  их  герои  гибли,  то  гибли  окончательно и  уже  больше  не
возвращались к жизни. У племени  богини Дану все было совсем иначе. Оружие и
доспехи, сломанные и поврежденные накануне, на следующий день опять как ни в
чем не  бывало сверкали в  руках воинов Туатха Де Данаан, а воины, убитые  в
прошлой битве, вновь  выходили  на боя целыми и невредимыми, готовясь,  если
надо, вновь сложить свои головы.
     Фоморы решили послать кого-нибудь разузнать тайну всех этих чудес. Роль
разведчика они решили  поручить Руадану, сыну Брес и  Бригит, дочери  Дагды,
являвшемуся,  таким  образом, полубогом и  полугигантом.  Руадан притворился
одним из воинов Туатха Де Данаан и  отправился на поиски  Гоибниу. Вскоре он
отыскал  бога-кузнеца   в  его  кузнице.  Рядом  с  ним  трудились  Лухтэйн,
бог-плотник,   и   Крейдхн,  бог-медник.  Присмотревшись,  лазутчик  фоморов
заметил, что  Гоибниу  выковывает наконечники  копий  тремя  ударами молота,
Лухтэйн  вырезает  древки  для  копий  тремя  взмахами  топора,   а  Крейдхн
прикрепляет  наконечник к древку настолько плотно,  что  ему  не  приходится
проковывать бронзовые заклепки.  Вернувшись  к фоморам,  Руадан рассказал им
обо  всем, и  те  послали его  опять, на этот  раз - чтобы  попытаться убить
Гоибниу.
     Лукавый  Руадан  проник в кузницу  и  попросил себе  дротик.  Ничего не
подозревавший Гоибниу протянул ему дротик, и, как только оружие оказалось  в
руках  лазутчика,  он  тотчас вонзил его  в  туловище  бога-кузнеца.  Однако
Гоибниу вырвал дротик из раны,  отшвырнул врага в сторону и смертельно ранил
его.  Руадан, истекая кровью, поплелся к своим умирать, и его отец, Брес,  и
мать,  Бригит,  оплакали  свое  детище,  пригласив  для   этого  ирландского
плакальщика.  Зато Гоибниу ничуть не пострадал. Он отправился к Диан  Кехту,
богу врачевания, который вместе  со своей дочерью Эйрмид неотступно пребывал
у  волшебного источника, именовавшегося "родник здоровья". Когда  кто-нибудь
из  клана  Туатха  Де  Данаан  был   убит   или   ранен,   его  приносили  к
богам-врачевателям, и те  омывали его чудотворной  водой и  мигом возвращали
ему здоровье и жизнь.
     Однако племя богини  Дану недолго пользовалось этим волшебным родником.
О  его существовании  вскоре  узнал молодой вождь  фоморов, Октриаллах,  сын
Индеха.  Он  со  своим другом  решили ночью  отправиться  к роднику.  Друзья
прихватили с собой огромные камни со дна реки Дроувс. Подойдя к роднику, они