– Давай оденемся в белые платья и вечером пойдем на берег, там часто появляются 
аисты. Если наш отец по ошибке застрелит одну из нас, приняв за птицу, это 
послужит ему уроком, и он, несомненно, раскается в содеянном и поймет, что его 
любимая охота противоречит великодушному учению великого Будды.
В ту ночь отец вышел на берег, и ему нелегко было разглядеть аистов из-за 
затянутого тучами неба. В конце концов, он заметил два белых пятна на довольно 
дальнем расстоянии. Он выстрелил, тела сразу же упали, он побежал к тому месту 
и увидел, что застрелил двух своих благородных, пожертвовавших собой дочерей.
Убитый горем отец воздвиг погребальный костер и сжег тела своих несчастных 
детей. Сделав это, он побрил голову, ушел в горы и стал монахом-отшельником.

Пара фениксов

Разумная девушка по имени Сайдзёсэн занималась вышиванием. Однажды один старик 
позвал ее и попросил:
– Поработай на меня и вышей пару фениксов на куске ткани.
Сайдзёсэн с готовностью согласилась, и, когда птицы были вышиты, старик закрыл 
глаза и указал пальцем на птиц. Птицы тут же ожили, старик и девушка сели им на 
спины и исчезли в небе.

Насекомые

Много писалось о японских сэми, или цикадах, и нам кажется странным, что этих 
крошек покупали и сажали в миниатюрные клетки, где они пели с необыкновенной 
мелодичностью.
Лафкадио Херн в «Котто» описывает трогательную историю об одном из таких 
насекомых. Он повествует, что его слуга позабыл, что цикаду нужно кормить, и 
она постепенно перестала петь и, в конце концов, с голоду была вынуждена съесть 
собственные крошечные лапки.
Пение минминдзэми напоминает напевное чтение молитв буддийского монаха, в то 
время как зеленые японские цикады сэми, или хигураси, звучат как позвякивание 
маленьких колокольчиков. Есть примета, что засушенный жучок увеличивает запас 
одежды. Для понимания последующих легенд следует помнить, что, согласно 
буддийскому учению, всякая жизнь священна, и, более того, буддисты верят, что 
из-за некоторых грехов души мужчин и женщин могут перевоплощаться в мелких 
насекомых.

Стрекозы



Все кружится стрекоза…
Никак зацепиться не может
За стебли гибкой травы.


Басе


(
пер. В. Марковой
)


Стрекоза достаточно часто упоминается в японской поэзии, но нигде нет более 
поэтичного описания, чем в строках, написанных Тиё после смерти ее маленького 
сына:


О мой ловец стрекоз!
Куда в неведомой стране
Ты нынче забежал?


Тиё. На смерть маленького сына


(
пер. В. Марковой
)


В этом утонченном стихотворном отрывке Тиё подразумевается очень многое, ведь в 
ее материнской любви нет мрачного представления о Смерти. Она представляла 
загробную жизнь своего малыша как счастливейшее время для игр. В этих строках 
мы снова видим японскую идею о том, что душа возвращается обратно после смерти.
Наиболее очаровательная японская стрекоза называется тэнси-томбо 
(«императорская стрекоза»). Стрекозы очень разнообразны, их особенно любят 
ловить дети, и, что интересно, у этой разновидности существует гораздо больше 
женских особей, чем мужских. Мальчишки привязывают женскую особь стрекозы к