Кагуя-химэ печально смотрела на сверкающую ветку и равнодушно слушала 
выдуманную историю о похождениях принца. Он подробно расписывал ужасы моря, 
странных чудовищ, сильный голод, болезнь – все невзгоды, что выпали ему в 
океане. Затем этот неисправимый лгун перешел к описанию того, как они достигли 
высокой горы, выступающей из моря, как встретили там женщину с серебряным 
сосудом, который она наполняла водой. На горе было много удивительных цветов и 
деревьев; и ручей «всех цветов радуги – желтый, как золото, белый, как серебро, 
синий, как драгоценный рури
[31]
; и через этот ручей были переброшены мосты из подводных самоцветов, а рядом 
росли деревья, увешанные ослепительно блестящими драгоценными камнями».

– С одного из них я и отломил эту ветку, – продолжал обманщик, – которую 
осмеливаюсь сейчас преподнести госпоже Кагуя.
Вне всяких сомнений, Кагуя-химэ была бы вынуждена поверить этой искусной 
истории, если бы в этот момент не появились шесть мастеров, громко требующих 
плату за изготовленную ими драгоценную ветку, чем и уличили в обмане принца, 
который поспешно ретировался. Кагуя-химэ, радуясь тому, что ей так легко 
удалось избавиться от жениха, щедро вознаградила мастеров.

Платье из шерсти Огненной Мыши

Садайдзин Дайнагон Абэ-но Миуси нанял китайского купца по имени Во-кэй, чтобы 
тот достал ему платье из шерсти Огненной Мыши, которое в огне не горит, и когда 
корабль купца вернулся из страны Морокоси, он привез платье, которое 
жизнерадостный Садайдзин Дайнагон счел за столь вожделенный им наряд. Платье из 
шерсти Огненной Мыши покоилось в ларце, и Садайдзин Дайнагон, веря в честность 
купца, описывал его так: «Насыщенного цвета морской волны, кончики ворсинок 
золотые – настоящее сокровище несравненной красоты, вызывающее восхищение 
скорее своей совершенностью, чем стойкостью к пламени огня».
Садайдзин Дайнагон, уверенный в успехе своего сватовства, радостно отправился 
вручать подарок Кагуя-химэ и приложил в дополнение следующие стихотворные 
строки:


Страшился я, что в огне
Любви моей безграничной
Сгорит этот дивный наряд,
Но вот он, прими его!
Он отблеском пламени блещет…


Пер. В.Н. Марковой


Садайдзин, наконец, смог преподнести свой подарок Деве Кагуя. Та обратилась к 
Рубщику Бамбука, который оказывался в нужное время в нужном месте, с такими 
словами:
– Если этот наряд бросить в огонь и он не сгорит, я буду знать, что это 
действительно платье из шерсти Огненной Мыши, и больше не смогу отказать 
ухаживаниям этого господина.
Разожгли огонь, платье бросили в костер, где оно тут же и сгорело. Когда 
старший государственный советник левого министра увидел это, лицо его 
позеленело, как трава, и он долго стоял словно громом пораженный. Но Кагуя-химэ,
 обрадовавшись в душе, вернула ларец с такими стихами:


Ведь знал же ты наперед,
Что в пламени без остатка
Сгорит этот дивный наряд.
Зачем же, скажи, так долго
Питал ты огонь любви?


Пер. В.Н. Марковой



Драгоценный камень на шее Дракона

Тюнагон Отомо-но Миюки собрал своих домашних и слуг и сообщил своим вассалам, 
что повелевает им принести ему драгоценный камень с головы Дракона.
Поколебавшись некоторое время, слуги сделали вид, что отправляются выполнять 
его приказ. Тюнагон тем временем был так уверен в успехе этого предприятия, что 
решил пока украсить свой дом изящными лаковыми миниатюрами, писанными серебром 
и золотом. Все покои завесили парчой, миниатюрами на досках, а поверх крыши 
натянули шелка.