поклонения, самый элементарный из которых состоял в возжигании перед идолом 
(статуей или изображением) связки курительных палочек или свечей (две пары по 
две штуки). В особо важных случаях обряд поклонения сопровождался 
жертвоприношениями. В. В. Малявин комментирует: «Считалось обязательным или, по 
крайней мере, желательным поднести духам свинину, цыплят и рыбу, чай и вино, 
сласти и фрукты. На практике набор жертвенных яств во многом зависел от 
особенностей местной кухни, функций божества и даже личного вкуса дарителя. По 
традиции считалось, что духи поглощают „духовный“ экстракт жертвуемых блюд, а 
живущие могут насытиться их „материальной“ основой».

Своеобразной жертвой божествам было сожжение жертвенных предметов, с эпохи 
Средневековья — повсеместно бумажных, причем считалось, что «поддельная» жертва 
богам приятнее, нежели подлинная. С правления династии Тан широко 
распространилась практика сожжения бумажных денег — как «золотых», вырезавшихся 
из желтой бумаги и предназначавшихся для богов и предков, так и «серебряных», 
которые сжигали, чтобы умилостивить «голодных духов». Также существовал обычай 
сжигать бумажные изображения богов
(мачжи,
буквально «бумага для жертвоприношений») — иначе лубки.


Эти картины — как мачжи, так и
няньхуа
(«новогодние рисунки») — имеют непосредственное отношение к китайской мифологии,
 являясь зачастую едва ли ни единственными источниками сведений о бесчисленных 
локальных божествах и духах. Причем в самом Китае исследователи мифологии до 
недавнего времени фактически пренебрегали народными картинами, поскольку 
считали их слишком «низменными» для изучения.

Как пишет Б. Л. Рифтин, «китайские народные картины — особый вид фольклора, 
который называют в науке пассивно-коллективным творчеством. Их создавали 
профессионалы, впитавшие народную культуру, но не чуждые и культуре письменного 
слова, знавшие в известной мере литературу и историю своей страны. Они 
создавали картины для самых широких народных масс. Все эти картины жили, как 
правило, один год — их никто не собирал и не хранил, как старинные свитки, вот 
почему их так мало в китайских музеях. Бедняки покупали их за несколько медяков 
перед Новым годом и наклеивали взамен старых в разных местах своего жилища: на 
воротах, дверях комнат, на стенах, особенно часто над теплой лежанкой — кан, на 
потолке, подле окон, на столбах, поддерживающих крышу, на шкафчиках и сундуках 
для одежды, буфетах для посуды. Картины наклеивали и на большие глиняные чаны 
для воды или риса, на глинобитные заборы, на оглобли телег и двери кают на 
больших лодках».
В кухне над очагом обычно вешали лубок с изображением Цзаована и его супруги. 
Нередко такой лубок дополняли лубками эротического содержания, которые должны 
были предохранить дом от пожара (соединение мужского и женского начал 
толковалось как слияние неба и земли, то есть как дождь). В конюшне и в хлеву 
вешали лубки с изображениями духов-покровителей домашнего скота — Ню-вана, 
Ма-вана и других. «Обычно даже бедная семья покупала до десяти лубков для 
украшения жилища к празднику Нового года. Некоторые лубочные картины полагалось 
дарить ко дню рождения — с пожеланием долголетия — или к свадьбе с пожеланием 
мужского потомства» (Б. Л. Рифтин).




Ян Юйхуань, богиня цветов абрикоса. Китайская народная картина из коллекции 
академика В. М. Алексеева.
Ян Юйхуань — певица и танцовщица, по преданию, особенно хороша становилась 
опьяненной. Отсюда связь с абрикосом, которая установилась после смерти и 
обожествления певицы.



Эти лубки в народе являлись неотъемлемой частью культа благопожеланий, 
основанного прежде всего на принципе
сань-до
(буквально «трех много») — пожелания многих лет, многого достатка и многих 
сыновей. На лубках с пожеланием потомства обычно изображали бодхисаттву 
Гуаньинь и ее помощниц-няннян, на лубках с пожеланиями богатства — кого-либо из 
цао-шэнь, на лубках с пожеланием многих лет — бога долголетия Шоусина. Причем 
все эти божества представали в окружении различных предметов, призванных 
«усугубить» пожелания и понятных только человеку, сызмальства воспитывавшемуся 
в китайской культуре. Так, глиняный сосуд у ног бога богатства символизировал 
пожелание многократного умножения личных средств, олень на картинах с 
изображением Шоусина олицетворял собой пожелания долголетия (как и журавль — 
вспомним изображения даосских бессмертных-сянь) и повышения жалования, а зерна 
граната на лубках с изображением «женских» богинь выражали пожелание иметь 
многочисленное потомство и т. д.

В общем и целом можно сказать, что народная картина в Китае, наряду с китайским