речь идет о хеттском боге Грозы Тархунте (Pecchioli Daddi, Polvani, 1990, 8).



Падение бога луны [1]

Как-то раз бог Луны свалился с неба, и попал он на рыночную площадь. Никто не 
видел его, и поскольку стало совсем темно, охватил страх бога Грозы. Тоскливо 
стало ему. И пустил он на землю дождь и сильный ливень вслед за дождем.
Подошла к богу Грозы Хапантали, встала рядом с ним и пустила в ход заклинания.
А тем временем Камрушепа посмотрела вниз с неба и, увидев, что произошло, 
воскликнула:
— Бог Луны свалился с неба, и попал он на рыночную площадь. Заметил его 
отсутствие Бог Грозы и пустил на землю сначала дождь, потом потоки ливня, и 
затем дал вырваться ветрам. Это потому что охватил его страх, потому что 
тоскливо стало ему. И к нему приблизилась богиня Хапантали и, встав рядом, 
пустила в ход свои заклинания!
— Что ты собираешься делать — заволновалась Карумшепа, спустившись к богу Грозы.

— Я двинусь в горы и обрушу скалы, — ответил бог.
— Мне страшно! — закричала Камрушепа. — Тоска охватывает меня! Пусть уйдут 
Страх и Ужас [2], пусть будут они взаперти.
Богу Грозы и самому было страшно. И он дал себя уговорить и вернул бога Луны на 
небо. Мир словно родился заново, ибо на земле стало совсем светло [3].
1. Текст, записанный в период расцвета хеттской державы, но восходящий к более 
раннему времени, дошел в виде короткой билингвы на хаттском и хеттском языках. 
При этом левая колонка содержит хаттский оригинал, а хеттский перевод 
расположен справа. Это единственный текст, дошедший до нас и в дохеттском 
оригинале и в хеттском восприятии. Миф включен в ритуальный текст на хеттском 
языке, произносившийся жрецом бога Грозы во время особенно сильных бурь и гроз 
для успокоения гнева бога Грозы. Включение мифологического рассказа в ритуал 
смягчения гнева бога Грозы показывает, что истоки мифа лежали в связи 
неблагоприятных атмосферных явлений с затмениями луны.
Текст дошел на трех табличках. В первой табличке сообщается, по какому случаю 
должен совершаться ритуал, и прилагается список всего необходимого для его 
исполнения. Это один или двое быков, пять овец, два сосуда определенного 
размера с разными сортами пива, девять хлебцев средних размеров, два горячих 
хлеба, кислый сыр точно указанного размера, фрукты, сосуд с медом, мера соли, 
какое-то количество меди и, кроме того, медные кинжал и топор, а также три 
копья, одно из которых из красной, второе — из белой, а третье — из черной 
шерсти[4].
Вслед за этим дается указание жрецу бога Грозы, названному в тексте "человеком 
бога Грозы", взять пятьдесят хлебцев, кувшин вина, кувшин молока, сосуды с 
маслом, несколько сосудов серебряных и медный, один из лаврового дерева и как 
только загремит бог Грозы, разломать хлебец, совершить возлияние молоком и 
зачитать содержание текста на хаттском языке.
Использование хаттского языка в самом начале ритуала для чтения мифа, тогда как 
ритуал произносится на хеттском языке, чрезвычайно интересно, поскольку 
удостоверяет хаттское происхождение мифа и его введение в хеттский религиозный 
праздник в период, когда хаттский язык вышел из употребления За вводной частью 
следует само изложение мифа и затем описание ритуальных действий. Сначала 
предписывалось трижды выпить приготовленное в честь бога питье, затем вывести 
двух запряженных в коленцу быков, вынести копье, боевое оружие бога Грозы и 
разломать три хлебца.
Затем, стоя, вновь трижды выпивали питье, и в это время то ли наблюдали за 
разбушевавшейся стихией, то ли воспроизводили гром, молнии, облака, дождь, 
имитируя действия бога Грозы, и разламывали ещё три хлебца.
В то время как жрец бога Грозы пил свою чашу, никто не должен был произносить 
ни единого слова.
После того, как выпивали свои чаши жрецы, изображавшие божеств с хеттским 
именем шеппиты, разламывалось ещё одиннадцать хлебцев.
И наконец, жрец бога Грозы совершал возлияние перед его статуей.
Сопоставление хаттского оригинала с хеттским переводом привело исследователей к 
утверждению, что миф об упавшей с неба Луне не может быть поставлен в один ряд 
с другими мифами, в которых, как в мифах о Телепине, о Солнце или об Иллуянке 
действуют боги с хаттскими именами. Все перечисленные мифы, даже если и 
исходили из хаттских образцов, представляли собой хеттскую переработку, 
приспособленную к хеттскому менталитету, тогда как миф о Луне — не что иное, 
как простой перевод с хаттского. Он особенно ясно показывает, насколько 
зависима была хеттская мифология от предшествующей хаттской культуры (Pecchioli 
Daddi, Polvani, 1990, 111).
2. Страх и Ужас — первоначально хаттские, а затем хеттские божества., 
мифологически связанные с богом Грозы. Видимо, справедливо полагает В.Вс. 
Иванов, что Страх и Ужас (Даймон и Фобос), носящиеся над полем брани, 
появляются в «Илиаде» под влиянием хеттской мифологии (Иванов, 1980б, 591).
3. Многочисленные лакуны табличек и в хаттской и в хеттской версиях не 
позволяет с точностью установить конец, но переводчики текста по отдельным 
обрывкам полагают, что в конечном счете бога Грозы удается смягчить и он 
разрешает луне вернуться на небо (Von Schuler, 1988; Kammenhuber, 1976, 114; 
Pecchioli Daddi, Polvani, 1990, 110). Благополучное завершение вытекает и из