королевство основали. Кто бы еще их терпел с таким названием?
 Но вестготское завоевание оказалось не последним. Киевская Русь и Испания, 
замыкающие между собой Европу, как скобки, подверглись практически одинаковой 
участи – их сломили орды иноземных завоевателей. За полтысячелетия до того, как 
по Киевской Руси огненным катком прокатился Батый, вспышка арабской экспансии 
голыми руками положила в мешок для очередного завоевания всю Северную Африку и 
перекатилась через Гибралтар. Собственно, и слово «Гибралтар», по-арабски «гора 
Тарика», – след тех завоеваний, память о военачальнике Тарике, форсировавшем 
пролив и разбившем войско вестготского короля Родриго. Сражались плечо к плечу 
с Тариком не только арабы – вели его войско сыновья предыдущего короля Витицы, 
у которого Родриго отнял престол, союзником его стал граф Хулиан, дочку 
которого Каву Родриго соблазнил – все, как у нас, согласно Гумилеву, татары 
практически всегда приходили на русскую землю по зову русских же князей. Кто 
скажет, что не похоже? А Тарик оставил в русском языке еще одно слово, начав 
брать за проход через пролив налог, который, конечно же, немедленно прозвали 
тарифом.
 Вестготы нелегко отдали победу над собой, сражались до последнего, обескровили 
победителей, зацепились зубами за маленькие клочки земли в Пиренеях на 
франко-испанской границе, и выковырять их оттуда не удавалось никак. 
Потрепанная арабская армия пыталась перенести джихад на другую сторону Пиренеев,
 но сломалась под ударами тяжелой конницы Карла Мартелла при Пуатье. И почти в 
то же время на другом конце вселенной, при Таласе, близ Китая, другая арабская 
завоевательная экспедиция, лишенная поддержки тех единоверцев, которые в то 
время воевали в Испании, попала под огонь китайских арбалетчиков, истекла 
кровью и была вынуждена уносить ноги. Испания рухнула, но обеспечила поражение 
своего врага, рано праздновавшего победу. Не находите ничего общего? По-моему, 
очень похоже! Кто знает, если Киев не оборонялся бы столь упорно, если бы 
воевода Дмитр не взял бы столько татарских жизней в качестве платы за сожжение 
Золотых ворот и Десятинной церкви, может, не удалось бы чешской тяжелой коннице 
Ярослава из Штернберга проломить таранным ударом ряды татарского войска, и 
татары смогли бы то, с чем не справились арабы, – ворваться в Европу и кинуть 
дружины европейских королей под ноги своих коней? Но мы прикрыли Европу от 
удара с Востока, так же как и испанцы от удара с Запада. Есть сходство 
исторических судеб, никуда не деться! Значит, и наши кухни друг другу подойдут…
  Ну а теперь – свиной окорок, 400 граммов. Режем кусочками туда же в суп.  
Свиной окорок – это отдельная история для Испании. До сих пор великолепная 
твердокопченая ветчина, хамон, – подвешена к потолку испанских ресторанов и 
кафе, а когда-то это было почти обязательным, чтобы прямо с порога 
христианского трактира получали от ворот поворот мавры и евреи, которым свинина 
противна. Долгое время Испания была вполне веротерпима, практически до того, 
как арабы были изгнаны из последней своей вотчины – Гренады. Доходило до того, 
что во время войн сражались только четыре дня, с понедельника по четверг, чтоб 
все сражающиеся – и мусульмане, и иудеи, и христиане – могли бы, не гневя 
своего Бога, отгулять положенный им выходной. И вдруг в конце XV века Испания 
стала ареной неслыханных религиозных гонений! Кто виноват? Истеричка Изабелла, 
хорошо оправдывающая пословицу «Молодая шлюха – старая богомолка»? 
Целеустремленный и повернутый на религиозной розн»и Томас Торквемада, который, 
когда иудеи предложили королю неслыханный выкуп за спокойную жизнь, завопил ему 
в лицо: «Христа продали за 30 сребренников, а тебе, мой король, предлагают 
намного больше!»? Или сам Фердинанд, холодный и расчетливый, который посчитал, 
что так будет лучше? Если это так, то он ошибся. Турецкий султан Баязет понял 
это сразу и, как только узнал о решении испанского монарха, воскликнул: 
«Фердинанд – глупый король! Он разорил свою страну и обогатил нашу». И оказался 
прав – в его страну хлынули всяческие эмигранты: и богатые, и умелые, и 
трудолюбивые, чтобы платить налоги ему, а не Фердинанду с Изабеллой. 
Религиозная война – как наркотик. Сначала – кратковременная эйфория, откуда 
только силы берутся, а потом – бессилие, пустота и крах. Не усматриваете у нас 
ничего подобного? А все войны Богдана Хмельницкого? Что тогда католики-униаты и 
православные творили друг с другом, а все они вместе с евреями? И много ли 
свободы Украина отвоевала себе в итоге?
  Вот мы и дождались, что мясо практически сварилось. Именно теперь, не раньше, 
отправим в наш супчик 2 морковочки, 2 луковки, мелко нарезанные, но не 
пассерованные, 200 граммов копченой колбаски – выбирайте ту, которая больше 
всего пахнет чесноком, такая редко, но бывает. Пусть поварится еще минут 15 до 
общей готовности  - чем занять это время, у нас найдется. Наше время течет 
примерно так же, как и испанское. Примерно на 30 лет и примерно в одно и  то  
же время мы пережили ужасную диктатуру. Сейчас испанцы вспоминают эти времена с 
такой тяжестью и болью, что в путеводителях по Испании для наших туристов 
просто рекомендовано не говорить с испанцами о событиях с 1936 по 1975 год. 
Сами испанцы могут говорить о своей стране что угодно. Популярная в Европе 
пословица гласит, что если кто хвалит Англию, он англичанин, если кто ругает 
Францию – он немец, а если кто ругает Испанию, он испанец. Но когда это делают 
другие, они этого не выносят. Правда, похоже?
 Надо отдать испанцам должное, Франко до сталинского людоедства не доходил. Но 
и веселого в его правлении было мало. Рассказывают, что в те времена у одного 
испанца спросили: «А поддерживаете ли вы режим Франко?» Тот приложил палец к 
губам – молчи, мол… Завел любопытствующего иностранца к себе домой, проверил, 
хорошо ли закрыты двери, закрыл на ставни окна, затем потащил его в ванну,где 
пустил воду в кране и в душе, чтобы побольше шумело, приник к его уху и шепотом,
 одними губами, сказал: «Да!» Даже последние годы Франко, когда режим стал