Общеизвестно, что внутригрупповые, так же как и межгрупповые, конфликты 
распространены достаточно широко; они пронизывают всю нашу жизнь, являясь 
важным элементом социального взаимодействия. Соперничающими оказываются весьма 
разнообразные субъекты: не только отдельные индивиды, малые трудовые коллективы,
 семьи, соседи, но и крупные сообщества (социальные слои, классы, 
государственные и религиозные организации, партии, массовые движения и т.д.). 
Именно эти социальные общности и придают, в конечном счете, конфликту ярко 
выраженный социальный характер. Любой конфликт (от межличностного до 
международного) социален в широком смысле. Тем более очевидна социальная 
природа конфликта социальных общностей как элементов общественной структуры на 
том или ином этапе исторического процесса. В социально-структурных общностях 
связь между людьми обусловлена совпадением или близостью их интересов, 
относительными сходствами бытия и представлений. Эти общности складываются не 
только на базе объективных условий жизни индивидов и осознания ими своих 
интересов, но и в результате определенной деятельности по выработке и 
достижению каждым своих целей.
     На психологическом уровне оппозиция двух или нескольких социальных групп 
происходит по принципу «мы и остальные». Эта оппозиция декларирует, подчас без 
всяких на то оснований, предпочтение одних людей перед другими, например: «Мы и 
другие родственники» - в семье, «мы и соседи» - в доме, «мы - ученики 10-го 
класса - и другие» - в школе, «мы и стройбатовцы» - в армии и т.п.
     Более сложными представляются конфликты в условиях взаимодействия 
функциональных и целевых групп, образованных по профессиональному или 
общественно-политическому принципу (партии, общественные организации, массовые 
движения). Этим группам присуща специфическая структура, обособленность по 
отношению к другим группам, достаточно высокий организационный уровень, 
выраженная идентификация их членов. В них индивиды, объединяясь по 
политическому, идеологическому или профессиональному признаку, стремятся 
реализовать свои не только сходные, но и достаточно разнородные потребности, 
что приводит к необходимости выделения руководителей, имеющих возможность 
придать определенную направленность действиям членов группы. Появляются лидеры, 
«идеологи», «активисты». В социальных конфликтах они играют роль 
непосредственных субъектов деятельности, в отличие от массовидных, групповых 
субъектов (политическая партия в целом и т.п.).
     Последние выражают наиболее высокий уровень социальности. Сюда же можно 
отнести такие большие общности, как население стран и регионов, этнос, народ. 
При взаимодействии этих общностей зона возможных конфликтов расширяется, 
охватывая все сферы общественных отношений (экономические, политические, 
идеологические, межнациональные и др.). При этом войны - крайние проявления 
конфликтов - затрагивают все стороны бытия, при определенных условиях ставя под 
угрозу само существование человечества. Международные конфликты резко ухудшают 
экономическое положение населения, нарушают территориальную целостность, 
политическое устройство стран-участниц. 
     Конфликтные взаимоотношения крупных социальных общностей неизбежно 
обрастают множеством более мелких противоречий и конфликтов, вплоть до 
межличностных. Можно поэтому с полным основанием утверждать, что характеристика 
социальной общности (группы) играет фундаментальную роль для понимания 
конфликта. Разумеется, при этом не следует упускать из виду, что действия любых 
социальных групп проявляются, в конечном счете, через действия конкретных 
индивидов. Каждое из них производится по воле индивида, но опосредуется 
организацией, а нередко и осуществляется от ее имени. При исследовании 
конкретных конфликтов нетрудно заметить, что позиции больших социальных групп и 
их организаций так или иначе сказываются и на возникновении персональных 
конфликтов и их динамике.
     
    § 2. Научные концепции
    
     Значительные перемены во всех сферах жизни восточноевропейских стран и 
российского общества, интенсивно происходящие в последние годы, сделали 
проблему социального конфликта особенно актуальной в политических и научных 
кругах. Одновременно с этим обнаружилась поразительная растерянность и, кажется,
 неспособность длительное время культивировавшейся в стране марксистской теории 
классовой борьбы справиться сколько-нибудь удовлетворительным образом с этой 
проблемой. Заметим, что теория общественного развития, рассматривающая в 
качестве главного источника прогресса крайнюю форму проявления социального 
конфликта - классовую борьбу, демонстрирует бессилие дать разумное 
теоретическое объяснение вспышке разнообразнейших конфликтов, а тем более 
оценить их в качестве современного источника общественного прогресса.
     Вместе с тем в социально-политических теориях немарксистского толка за 
последнее столетие было выработано немало научно-методологических средств, 
приемов и методов для описания и объяснения социальных явлений, до уровня 
которых не пожелали нисходить правоверные марксисты. Приверженность классовому 
подходу побуждала безоговорочно отвергать все «немарксистское» как «буржуазное» 
и «псевдонаучное». Тем самым в значительной степени догматизированный за годы 
советской власти марксизм, отстаивая свои приоритеты, лишил себя возможности 
разумного теоретического диалога с представителями немарксистской 
общественно-политической мысли и в результате этого утратил важнейший источник 
своего обогащения.
     Думается, именно это стало главной причиной растерянности еще недавно 
«стойких» марксистов перед современными российскими социальными реалиями и