Глянул на царицу и говорит:
– Ай да Ванюша! Молодец! Теперь я тебя прощу, на белый свет отпущу.
– Нет, погоди, – отвечает Иван Быкович, – не подумавши сказал!
– А что?
– Да у меня приготовлена яма глубокая, через яму лежит жердочка; кто по 
жердочке пройдет, тот за себя и царицу возьмет!
– Ладно, Ванюша! Ступай ты наперед.
Иван Быкович пошел по жердочке, а царица – золотые кудри про себя говорит:
– Легче пуху лебединого пройди!
Иван Быкович прошел – и жердочка не погнулась; а старый старик пошел – только 
на середину ступил, так и полетел в яму.
Иван Быкович взял царицу – золотые кудри и воротился домой; скоро они 
обвенчались и задали пир на весь мир. Иван Быкович сидит за столом да своим 
братьям похваляется:
– Хоть долго я воевал, да молодую жену достал! А вы, братцы, садитесь-ка на 
печи да гложите кирпичи!
На том пиру и я был, мед-вино пил, по усам текло, да в рот не попало; тут меня 
угощали: отняли лоханку от быка да налили молока; потом дали калача, в ту ж 
лоханку помоча. Я не пил, не ел, вздумал утираться, со мной стали драться; я 
надел колпак, стали в шею толкать!



Семь Симеонов

В одном месте у мужика было семь сынов, семь Семенов – все молодец молодца 
лучше, а такие лентяи, неработицы – во всем свете поискать! Ничего не делали. 
Отец мучился, мучился с ними и повез к царю: привозит туда, сдает всех в 
царскую службу. Царь поблагодарил его за таких молодцов и спросил, что они 
умеют делать.
– У самих спросите, ваше царско величество!
Царь наперво со?звал большого Семена, спросил:
– Чего ты умеешь делать?
– Воровать, ваше царско величество.
– Ладно; мне такой человек на время надобен.
Со?звал второго:
– А ты чего?
– Я умею ковать всяки дороги? вещи.
– Мне и такой человек надобен.
Со?звал третьего Семена, спрашиват:
– А ты чего умеешь делать?
– Я умею стрелять на лету птицу, ваше царско величество.
– Ладно!
Спрашиват четвертого:
– А ты чего?
– Если стрелец подстрелит птицу, я вместо собаки сплаваю за ней и притащу.
– Ладно! – говорит царь. – А ты чему мастер? – спросил пятого.
– Я буду смотреть с высокого места во все царства и стану сказывать, где чего 
делатся.
– Хорошо, хорошо!
Спросил шестого.
– Я знаю делать корабли; только тяп-ляп, у меня и будет корабь.
– Хорошо, а ты чего знашь? – спросил седьмого,
– Я умею лечить людей.
– Ладно!
Царь отпустил их. Живут долго уж; царь и вздумал попытать одного Семена:
– Ну-ка, Семен, узнай, где чего делатся?
Семен забился куда-то наверх, посмотрел по сторонам и рассказал:
– Тут вот то-то делатся, там – то-то.
После сличили с газетами – точно так!
Прошло опять много время; царь вздумал жениться на одной царевне: как ее 
достать? Не знает, некого послать! И вспомнил семь Семенов, со?звал их, дал 
службу: достать эту царевну; дал им сколько-то солдатства.
Семены скоро собрались, все мастера – тяп да ляп, и сделали корабь, сели и 
поплыли.
Подплывают под то царство, где была невеста-царевна; один посмотрел с высокого 
шеста, сказал, что царевна теперь одна – украсть можно; другой сковал какие-то 
самые дорогие вещи, и пошли с вором продавать: только дошли, вор тотчас и украл 
царевну. Отсекли якоря, поплыли.
Царевна видит, что ее везут, обернулась белой лебедью и полетела с корабля.
Стрелец не оробел, схватил ружье, стрелил и попал ей в левое крыло; вместо 
собаки кинулся другой Семен, схватил лебедь на море и принес на корабь. Лебедь 
обернулась опять царевной, только лева рука у нее была подстрелена. Лекарь у 
них свой, тотчас руку у царевны вылечил.
Приехали к своему царству здоровы, благополучны, выстрелили из пушки. Царь 
услышал, и забыл уж про Семенов, – думает: что за корабь пришел там?
– Поди-ка, – говорит, – сбегайте, узнайте там.
Кто-то сбегал ли, съездил ли; сколь скоро доложили царю о семи Семенах вместе с 
царской невестой, – он обрадовался Семеновым трудам, приказал встретить их с 
честью, с пушечной пальбой, с барабанным боем.