– Я бы тебя пустил, служивый, – говорит мужик, – да у меня свадьба заводится, 
негде тебе спать будет.
– Ничего, солдату везде место!
– Ну, ступай!
Видит солдат, что у мужика лошадь в сани запряжена, и спрашивает:
– Куда, хозяин, отправляешься?
– Да, вишь, у нас такое заведение: у кого свадьба, тот и поезжай к колдуну да 
вези подарок! Самый бедный без двадцати рублев не отделается, а коли богат, так 
и пятидесяти мало; а не отвезешь подарка, всю свадьбу испортит!
– Послушай, хозяин! Не вози, и так сойдет!
Крепко уверил мужика, тот послушался и не поехал к колдуну с гостинцами.
Вот начали свадьбу играть, повезли жениха с невестою закон принимать; едут 
дорогою, а навстречу поезду бык несется, так и ревет, рогами землю копает. Все 
поезжане испугалися, а солдат усом не мигнет; где ни взялася – выскочила из-под 
него собака, бросилась на быка и прямо за глотку вцепилась – бык так и 
грохнулся наземь.
Едут дальше, а навстречу поезду огромный медведь.
– Не бойтесь, – кричит солдат, – я худа не допущу!
Опять где ни взялася – выскочила из-под него собака, кинулась на медведя и 
давай его душить; медведь заревел и издох.
Миновала та беда, снова едут дальше; а навстречу поезду заяц выскочил и 
перебежал дорогу чуть-чуть не под ногами передней тройки. Лошади остановились, 
храпят, а с места не трогаются!
– Не дури, заяц, – крикнул на него солдат, – мы опосля поговорим с тобой! – И 
тотчас весь поезд легко двинулся.
Приехали к церкви благополучно, обвенчали жениха с невестою и отправились назад,
 в свою деревню.
Стали ко двору подъезжать, а на воротах черный ворон сидит да громко каркает – 
лошади опять стали, ни одна с места не тронется.
– Не дури, ворон, – крикнул на него солдат, – мы с тобой опосля потолкуем.
Ворон улетел, лошади в ворота пошли.
Вот посадили молодых за стол; гости и родичи свои места заняли – как следует, 
по порядку; начали есть, пить, веселиться. А колдун крепко осердился; гостинцев 
ему не дали, пробовал было страхи напускать – и то дело не выгорело!
Вот пришел сам в избу, шапку не ломает, образам не молится, честным людям не 
кланяется; и говорит солдату:
– Я на тебя сердит!
– А за что на меня сердиться? Ни я не занимал у тебя, ни ты мне не должен! 
Давай-ка лучше пить да гулять.
– Давай!
Взял колдун со стола ендову пива, налил стакан и подносит солдату:
– Выпей, служивый!
Солдат выпил – у него все зубы в стакан выпадали!
– Эх, братец, – говорит солдат, – как мне без зубов-то быть? Чем будет сухари 
грызть?
Взял да и бросил зубы в рот – они опять стали по-прежнему.
– Ну, теперь я поднесу! Выпей-ка от меня стакан пива!
Колдун выпил – у него глаза вылезли! Солдат подхватил его глаза и забросил 
неведомо куда.
Остался колдун на всю жизнь слепым и закаялся страхи напускать, над людьми 
мудрить; а мужики и бабы стали за служивого бога молить.



Знахарь

Жил бедный да продувной мужичок, по прозванью Жучок; украл у бабы холстину и 
спрятал в омете соломы, а сам расхвастался, что ворожить мастер. Пришла к нему 
баба и просит погадать. Мужик спрашивает:
– А что за работу дашь?
– Пуд муки да фунт масла.
– Ладно!
Стал гадать; погадал-погадал и сказал ей, где холст спрятан.
Дня через два, через три пропал у барина жеребец; он же, плут, его и увел да 
привязал в лесу к дереву. Посылает барин за этим мужиком; стал мужик гадать и 
говорит:
– Ступайте скорей, жеребец в лесу, к дереву привязан.
Привели жеребца из лесу; дал барин знахарю сто рублев, и пошла об нем слава по 
всему царству.
Вот, на беду, пропало у царя его венчальное кольцо; искать-искать – нет нигде! 
Послал царь за знахарем, чтобы как можно скорей во дворец его привезли. Взяли 
его, посадили в повозку и привезли к царю.
«Вот когда попал-то, – думает мужик, – как мне узнать, где девалось кольцо? Ну 
как царь опалится да туда зашлет, куда Макар и телят не гонял!»
– Здравствуй, мужичок, – говорит царь, – поворожи-ка мне; отгадаешь – деньгами 
награжу, а коли нет – то мой меч, твоя голова с плеч!
Тотчас приказал отвести знахарю особую комнату:
– Пускай-де целую ночь ворожит, чтоб к утру ответ был готов.
Знахарь сидит в той комнате да думает:
«Какой ответ дам я царю? Лучше дождусь глухой полночи да убегу куда глаза