стали сговариваться: «Давай-ка убьем своих жен да продадим. Коли за старуху 
столько дали, за молодых вдвое дадут». Ухлопали своих жен и повезли на базар; 
там их взяли, в кандалы заковали и сослали в Сибирь. А дурак остался хозяином и 
зажил себе припеваючи, мать поминаючи.




№396
[190]


Жил-был старый бобыль с своею старухой; у него было три сына: двое умных, 
младший — Иван-дурак. Случится большим братьям на охоту идти, и дурак за ними 
идет; те ловят зверей да птиц, а дурак крыс да мышей, сорок да ворон. Вот 
как-то посеяли умные братья горох в огороде, а Ивана-дурака от воров караулить 
поставили. Понадобилось старухе, их матери, в огород сходить; только влезла 
туда, Иван-дурак заприметил и говорит само с собой: «Погоди ж, изловлю я вора; 
будет меня помнить!» Подкрался потихоньку, поднял дубинку да как треснет 
старуху по голове — так она и не ворохнулась, навеки уснула!

Отец и братья принялись ругать, корить, увещать дурака, а он сел на печи, 
перегребает сажу и говорит: «Черт ли ее на кражу нес! Ведь вы сами меня 
караулить поставили». — «Ну, дурак, — говорят братья, — заварил кашу, сам и 
расхлебывай; слезай с печи?-то, убирай мясо!» А дурак бормочет: «Небось не хуже 
другого слажу!» Взял старуху, срядил в празднишну одежу, посадил на повозку в 
самый задок, в руки ей пяла
[191]
дал и поехал деревнею.


Навстречу ему чиновник едет: «Свороти, мужик!» Дурак отвечает: «Свороти-ка сам, 
я везу царскую золотошвейку». — «Мни его, мошенника!» — говорит барин кучеру, и 
как скоро поверстались ихние лошади — зацепились повозки колесами, и 
опрокинулся дурак со старухою: вылетели они далёко! «Государи бояре! — закричал 
дурак на весь народ. — Убили мою матушку, царскую золотошвейку!» Чиновник видит,
 что старуха совсем лежит мертвая, испугался и стал просить: «Возьми, мужичок, 
что? тебе надобно, только не сзывай народу». Ну, дурак не захотел хлопотать 
много, говорит ему: «Давай триста рублей мне, да попа сладь
[192]
, чтоб покойницу прибрал». Тем дело и кончилось; взял дурак деньги, поворотил 
оглобли домой, приехал к отцу, к братьям, и стали все вместе жить да быть.





Шут




№397
[193]


В одной деревне жил шут. Какой-то поп вздумал ехать к нему, говорит попадье: 
«Ехать было к шуту, не сшутит ли каку? шутку!» Собрался и поехал; шут по двору 
похаживает, за хозяйством присматривает. «Бог в помощь, шут!» — «Добро жаловать,
 батюшка! Куды тебя бог понес?» — «К тебе, свет; не сшутишь ли шутку мне?» — 
«Изволь, батюшка; только шутку-то я оставил у семи шутов, дак снаряди потеплей 
да дай лошади съездить за нею». Поп дал ему лошадь, тулуп и шапку. Шут сел и 
поехал. Приехал к попадье и говорит: «Матушка! Поп купил триста пудов рыбы; 
меня вот послал на своей лошади к тебе за деньгами, триста рублей просит». 
Попадья тотчас отсчитала ему триста рублей; шут взял и поехал назад. Приезжает 
домой, тулуп и шапку положил в сани, лошадь в ограду пустил, а сам спрятался. 
Поп пождал-пождал, не мог дождаться, собрался и воротился к попадье. Она 
спрашивает: «А где рыба-то?» — «Какая рыба?» — «Как какая! Шут приезжал за 
деньгами, сказывал, будто ты заторговал триста пудов рыбы; я ему триста рублей 
дала». Узнал поп, каковую шутку сыграл над ним шут!

На другой день собрался, и опять к шуту. Шут знал, что поп приедет, переоделся 
женщиной, взял пресницу
[194]
и сел под окошко, сидит да прядет. Вдруг поп: «Бог в помочь!» — «Добро 
жаловать!» — «Дома шут?» —