мне, что из-за тебя триста рублей даром пропали!»




№384
[167]


Был старик со старухою, у них сын Климка. Думали-гадали, в какое мастерство 
отдать его учиться, и придумали отдать вору на выучку. Долго ль, коротко ль, 
скоро сказка сказывается, не скоро дело делается; жил Климка у мастера-вора, да 
и выучился воровать на славу; не ведал только, как у сороки яйца красть. 
«Пойдем, — говорит мастер Климке, — я покажу тебе, как у сороки яйца крадут. 
Показал бы я тебе, как штаны с живого человека снять, да сам не умею!» Вот 
полез мастер на дерево; яиц у сороки украсть не удалось, а Климка штаны с него 
стибрил. «Нечему мне тебя учить, — говорит мастер Климке, — ты сам меня 
научишь!»
Пришел Климка к отцу, к матери и стал кормить их своим мастерством. Что ни 
увидит — так в избу и тащит; повесят ли бабы сорочки сушить, станут ли холсты 
белить — он все к рукам приберет. Собрались крестьяне миром и пошли жаловаться 
барину: «Появился-де вор Климка, богатых мужиков разорил, а бедных совсем 
оголил». — «Что ж вы, дурачье, его не изловите?» — «Не такой вор, батюшка! Так 
востёр, так хитёр, что, кажись, из-под птицы яйца выкрадет!» Захотелось барину 
попробовать Климовой удали, велел позвать его. Пришел Климка. «Можешь ли 
украсть у меня барана?» — «Могу!»
Вот барин и наказал пастухам беречь баранов от Климки-вора. Пастухи погнали 
стадо в поле, а Климка-вор забежал вперед, сделал петлю, да такую хитрую, что 
повиснуть на ней можно, а удавиться нельзя, взлез на березу и надел на шею 
петлю, будто повесился. Как увидали его пастухи — и беречься перестали. А 
Климка соскочил с дерева, забежал опять вперед, взлез на осину и зацепил 
веревку на шею. Подошли пастухи, глядь — Климка-вор и здесь висит! Один пастух 
говорит: «Климка на осине повесился!», а другой говорит: «Врешь, это не он; 
Климка на березе повесился!» Спорили-спорили и побились об заклад; побежали 
смотреть, кто повис на березе? Тем временем Климка соскочил с дерева, барана за 
рога да в кабак. Наутро призывает барин Климку: «Ты украл барана?» — «Я». — 
«Где же он?» — «Продал». — «А деньги где?» — «Пропил». — «Украдь же теперь у 
меня шкатулку с деньгами». — «Изволь!»
Барин взял шкатулку, нарочно у окна поставил, себе ружье достал, а лакеям дал 
сабли: «Пускай-ка сунется, мы его примем по-своему!» Ночью Климка-вор украл 
козла, поднял окно, просунул в горницу козлиную голову и тычет прямо на барина. 
Барин и лакеи думают: сам черт лезет; пороняли ружье и сабли и попадали со 
страстей на пол, а Климка за шкатулку, да и был таков! Наутро призывает барин 
Климку: «Ты унес шкатулку?» — «Я». — «Где ж она?» — «Разломал». — «А деньги 
где?» — «Промотал да пропил». — «Теперь украдь у меня лошадь». — «Изволь!»

Наказал барин конюхам беречь лошадь пуще своего глаза: одному велел за хвост 
держать, другому за повода, третьего верхом посадил, еще двух у дверей поставил 
с дубинами. Климка надел барское платье, и только стемнело — пошел в конюшню. 
«Вы здесь, ребята?» — закричал Климка и голос свой переменил — точь-в-точь как 
у барина. «Здесь», — отвечают конюхи. «Небось озябли?» — «Озябли, барин!» — «Ну 
вот погрейтесь, я принес вам водки, только смотрите, стеречь хорошенько!» — 
«Рады стараться!» Напоил Климка всех конюхов допьяна; верхового посадил на 
слегу
[168]
, который за повода держал — тому дал веревку, который за хвост — тому пук 
соломы, а что у дверей стояли — тех за волоса скрутил друг с дружкою; сам 
вскочил на лошадь, приударил плеткою — и след его простыл.

Утром приходит барин в конюшню: лошадь украдена, а конюхи спят с похмелья. Как 
прикрикнет, затопает ногами — что тут было только! Один конюх со слеги упал, 
все кишки отбил; другой спросонок забормотал: «Стой, одёр! Тпррру!» А двое, за 
волоса связанные, потянулись в разные стороны и давай рваться, давай угощать 
друг друга тумаками да подзатыльниками. Плюнул барин и послал за Климкою. «Ты 
украл лошадь?» — «Я». — «Где ж она?» — «Продал». — «А деньги где?» — «Промотал 
да пропил». — «Ну, черт с тобой!»




№385
[169]


Жил барин именитый, у него был крестьянин Каныга, по прозвищу Лыга; сам барин 
так его прозвал за то, что дюже много облыгал. Вот посылает барин: «Призовите, 
— говорит, — ко мне Каныгу-Лыгу». Лыга пришел. «Ну что, Каныга!» — говорит 
барин. — Сказывают, ты дюже фастаешься, что ты хитер на разные этакие проворные 
дела. Уведешь ли ты крестьянских лошадей?» — «Уведу». — «Врешь! Я вот пошлю 
семьдесят пять подвод с просом на мельницу; ежели ты уведешь, так дам тебе, —