№376
[139]


В некотором царстве, в некотором государстве жил-был матрос; служил царю верно, 
вел себя честно, потому и начальство его знало. Отпросился он раз с корабля 
походить по городу, надел свой парусинник и пошел в трактир; сел за стол и 
потребовал себе и вина и закусок: ест, пьет, прохлаждается! Уж рублей на десять 
забрал, а все не унимается: то того, то другого спрашивает. «Послушай, служба, 
— говорит ему половой, — забираешь ты много, а есть ли у тебя чем 
рассчитаться?» — «Эх, братец, о деньгах, что ли сумневаешься? Да у меня денег 
куры не клюют». Тотчас вынул из кармана золотой, бросил на стол и говорит: «На, 
получай!» Половой взял золотой, высчитал все, как следует, и приносит сдачу; а 
матрос ему: «Что там за сдача, братец! Возьми себе на водку».
На другой день опять отпросился матрос, зашел в тот же трактир и прогулял еще 
золотой; на третий день тоже, и стал он ходить туда, почитай, каждый день и все 
платит золотыми, а сдачи не берет, дарит половому на водку. Стал замечать за 
ним сам трактирщик, и пришло ему в сумнение: «Что бы это значило? Матросишка — 
так себе, а поди как сорит деньгами! Полную шкатулку золота натаскал!.. 
Жалованье мне ихнее известно, небось — не раскутишься! Верно, он где ни на есть 
казну обобрал; надо начальству про то донести; неровён час — еще в такую беду 
попадешь, что после и не разделаешься, а пожалуй, и в Сибирь угодишь». Вот и 
доложил трактирщик офицеру, а тот довел до самого генерала. Генерал потребовал 
к себе матроса. «Признавайся, — говорит, — по совести, отколь золото брал?» — 
«Да этого золота во всякой помойной яме много!» — «Что ты врешь?» — «Никак нет, 
ваше превосходительство! Не я вру, а трактирщик; пусть покажет он то золото, 
что от меня получил».
Сейчас принесли шкатулку, открыли, а она полнехонька костяшек. «Как же, братец: 
ты платил золотом, а очутились костяшки? Покажи, как ты сделал это?» — «Ах, 
ваше превосходительство! Ведь нам смерть приходит...» Глядят, а в окна и в 
двери так вода и хлынула; все выше да выше, уж под горло подступает. «Господи! 
Что же теперь делать? Куда деваться?» — спрашивает с испугу генерал. А матрос в 
ответ: «Коли не хотите тонуть, ваше превосходительство, так полезайте за мною в 
трубу». Вот и полезли, взобрались на крышу, стоят и смотрят во все стороны: 
целый город затопило! Такое наводнение, что в низких местах совсем домов не 
видать; а вода прибывает да прибывает. «Ну, братец, — говорит генерал, — верно 
и нам с тобой не уцелеть!» — «Не знаю; что будет — то будет!» — «Смерть моя 
приходит!» — думает генерал, стоит сам не свой да богу молится.
Вдруг откуда не? взялся — плывет мимо ялик, зацепился за крышу и остановился на 
том месте. «Ваше превосходительство, — говорит матрос, — садитесь скорее в ялик,
 да поплывем; может, и уцелеем, авось вода сбудет». Сели оба в ялик, и понесло 
их ветром по воде; день плывут, и другой плывут, а на третий стала вода сбывать,
 и так скоро — куда только она делась? Кругом сухо стало; вышли они из ялика, 
спросили у добрых людей, как слывет та сторона и далеко ль занесло их? А 
занесло-то их за тридевять земель, в тридесятое царство; народ все чужой, 
незнаемый. Как тут быть, как попасть в свою землю? Денег при себе ни гроша не 
имеют, подняться не на что. Матрос говорит: «Надо наняться в работники да 
зашибить деньжонок; без того и думать нечего — домой не воротишься». — «Хорошо 
тебе, братец! Ты давно к работе привычен; а мне каково? Сам знаешь, что я 
генерал, работать не умею». — «Ничего, я такую работу найду, что и уменья не 
надо».
Побрели в деревню и стали в пастухи наниматься; общество? согласилось и 
порядило их на целое лето: матрос пошел за старшего пастуха, а генерал за 
подпаска. Так-таки до самой осени и пасли они деревенскую скотину; после того 
со?брали с мужиков деньги и стали делиться. Матрос разделил деньги поровну: 
сколько себе, столько и генералу. Вот генерал видит, что матрос равняет его с 
собою, стал на это обижаться и говорит:
«Что же ты меня с собою равняешь? Ведь я — генерал, а ты — все-таки простой 
матрос!» — «Как бы не так! Мне бы разделить на трое: две части себе взять, а с 
вас и одной довольно: ведь я настоящим пастухом был, а вы — подпаском». Генерал 
осерчал и принялся всячески ругать матроса; а матрос крепился-крепился, 
размахнул рукой, как толкнет его в бок: «Очнитесь, ваше превосходительство!» 
Генерал очнулся, смотрит — все по-старому; как был в своей комнате, так и не 
выходил из ней! Не захотел он больше судить матроса, отпустил его от себя; так 
трактирщик ни при чем и остался.




№377
[140]


В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь Агей. У этого царя 
были корабли, ездили воевать в другие страны, и напал на них нечаянно-негаданно 
сильный неприятель. На одном корабле был на ту пору Иван-бурлак; видит беду