|
читает, назад не оглядывается. Перед рассветом королевна в гроб бросилась, и
тотчас пожара как не бывало — все наважденье сгинуло! Поутру приходит в церковь
король, смотрит — гроб открыт, в гробу королевна кверху спиной лежит. «Что
такое?» — спрашивает мальчика; тот ему рассказал, как и что было. Король
приказал забить своей дочери осиновый кол в грудь и зарыть ее в землю, а
поповича наградил казною и разными угодьями.
№367
[128]
Жил-был солдат, служил богу и великому государю пятнадцать годов, ни разу не
видался с своими родителями. На ту пору вышел от царя приказ отпускать рядовых
для свидания с своими сродственниками по двадцати пяти человек с роты; заодно с
другими отпросился и наш солдат и отправился домой на побывку в Киевскую
губернию. Долго ли, коротко ли — пришел он в Киев, побывал в лавре, богу
помолился, святым мощам поклонился и пошел на родину в ближний уездный город.
Шел-шел, вдруг попадается ему навстречу красная де?вица, из того же уездного
города дочь купеческая, собой знатная красавица. Известное дело: коли завидит
солдат пригожую девку, ни за что не пройдет просто, а чем-нибудь да зацепит.
Так и этот солдат: поравнялся с купеческой дочерью и говорит ей в шутку: «Эх,
хороша девушка, да не объезжена!» Отвечает красная девица: «Бог знает, служивый,
кто кого объездит: либо ты меня, либо я тебя!» Засмеялась и пошла своей
дорогой.
Вот приходит солдат домой, поздоровался с родными и крепко обрадовался, что
всех их застал в добром здоровье. Был у него старый дедушка, белый как лунь,
лет сто с хвостиком прожил. Стал ему солдат рассказывать: «Ишел я, дедушка,
домой, и попалась мне навстречу знатная девица; я — грешный человек — так и так
посмеялся над ней, а она мне сказала: бог знает, служивый: либо ты меня
объездишь, либо я тебя!» — «Ах, батюшки! Что ж ты наделал; ведь это дочь нашего
купца — страшная ведьма! Не одного мо?лодца свела она с белого свету». — «Ну, я
и сам не робкого десятку! Меня не скоро напугаешь; еще поглядим: что бог даст?»
— «Нет, внучек, — говорит дед, — если не станешь меня слушать, тебе завтра
живому не быть». — «Вот еще беда!» — «Да такая беда, что ты этакой страсти и на
службе не видывал...» — «Что ж мне делать, дедушка?» — «А вот что: приготовь
узду да возьми толстое осиновое полено и сиди в избе — никуда не ходи; ночью
она прибежит сюда, и если успеет прежде тебя сказать: стой, мой конь! — в ту ж
минуту оборотишься ты жеребцом; она сядет на тебя верхом и до тех пор будет
гонять, пока не заездит тебя до смерти. А если ты успеешь наперед сказать:
«тпрру! стой, моя кляча!», то она сама сделается кобылою, тогда зануздай ее и
садись верхом. Она понесет тебя по горам, по долам, а ты знай свое — бей ее
осиновым поленом в голову, и до тех пор бей, пока не убьешь до? смерти!»
Не чаял солдат такой службы, а нечего делать — послушался деда: приготовил узду
и осиновое полено, сел в углу и дожидается, что-то будет. В глухую полночь
скрипнула дверь в сенях, и послышались шаги — идет ведьма; только отворила
дверь в избу, он тотчас и вымолвил: «Тпрру! стой, моя кляча!» Ведьма
оборотилась кобылою; солдат зануздал ее, вывел на двор и вскочил верхом.
Понесла его кобыла по горам, по долам, по оврагам и все норовит, как бы сбить
седока долой; да нет! Солдат твердо сидит да то и дело по голове ее осиновым
поленом осаживает; до тех пор угощал ее поленом, покудова с ног сбил, а после
накинулся на лежачую, хватил еще разов пять и убил ее до? смерти. Стало светать,
он домой пришел. «Ну, друг, как твое дело?» — спрашивает старик. «Слава богу,
дедушка, убил ее до? смерти». — «Ладно! Теперь ложись спать». Солдат лег и
заснул крепким сном.
Вечером будит его старик: «Вставай, внучек!» Он встал. «Ну, как же теперь-то?
Ведь купеческая дочь померла, так отец ее за тобой приедет — станет звать тебя
к себе псалтырь читать над покойницей». — «Что ж, дедушка, идти али нет?» —
«Пойдешь — жив не будешь, и не пойдешь — жив не будешь! Однако лучше иди...» —
«А коли что случится, куда я денусь?» — «Слушай, внучек! Когда пойдешь к купцу,
будет он тебя вином потчевать — ты не пей много, выпей сколько надобно. После
того поведет тебя купец в ту комнату, где дочь его во гробу лежит, и запрет
тебя на замок; будешь ты псалтырь читать с вечера до полуночи, а в самую
полночь вдруг дунет сильный ветер, гробница заколыхается, крышка долой упадет...
Вот как эта страсть начнется, ты скорей полезай на? печь, забейся в угол и
твори потихоньку молитвы; там она тебя не найдет!»
Через полчаса приезжает купец и просит солдата: «Ах, служивый! Ведь у меня
дочка померла, почитай над нею псалтырь». Солдат взял псалтырь и поехал в
купеческий дом. Купец тому радехонек, сейчас его за стол посадил и давай вином
поить. Солдат выпил, сколько ему надобно, а больше не пьет, отказывается. Купец
взял его за руку, повел в ту комнату, где мертвая лежала. «Ну, — говорит, —
читай псалтырь!» Сам вышел вон, а двери на замок запер. Нечего делать,
принялся? солдат за псалтырь, читал-читал, вдруг в самую полночь дунул ветер,
гробница заколыхалась, крышка долой слетела; солдат поскорей на? печь, забился
в угол, оградил себя крестом и давай шептать молитвы. Ведьма выскочила из гроба
и начала во все стороны кидаться — то туда, то сюда! Набежало к ней нечистых
видимо-невидимо — полна изба! «Что ты ищешь?» — «Солдата: вот сейчас читал, да
пропал!» Черти бросились в розыски; искали, искали, все закоулки обшарили,
|
|