покинуть жаль! Тут его и ночь застигла. Приехали разбойники, нашли его в 
подземелье и отрубили ему голову; поснимали свои мешки с возу, заместо того 
положили убитого, настегали лошадь и пустили на волю. Лошадь бросилась и?з лесу 
и привезла его домой. Вот атаман разбойничий и бранит того разбойника, что убил 
богатого брата: «Зачем ты убил его рано? Надо было наперед расспросить, где он 
живет? Ведь у нас много добра убыло: видно, он же повытаскал! Где теперь 
найдем?» Есаул говорит: «Ну, пускай тот и доискивается, кто его убил!»
Недолго спустя стал тот убийца разведывать; не отыщется ли где их золото? 
Приходит как есть к бедному брату в лавочку; то-другое поторговал, заприметил, 
что хозяин скучен, задумывается, и спрашивает: «Что так приуныл?» А тот и 
говорит: «Был у меня старшо?й брат, да беда стряслась: кто-то убил его, 
третьего дни лошадь на двор привезла с отрубленной головою, а сегодня 
похоронили». Разбойник видит, что на след попал, и давай расспрашивать; 
притворился, будто очень жалеет. Узнал, что после убитого вдова осталась, и 
спрашивает: «Хоть есть ли у сироты свой-то уголок?» — «Есть — дом важный!» — «А 
где? Укажи мне». Мужик пошел, указал ему братнин дом; разбойник взял кусок 
красной краски и положил на воротах заметку. «Это для чего?» — спрашивает его 
мужик. А тот отвечает: «Я-де хочу помочь сироте, а чтоб легче дом найти — 
нарочно заметку сделал». — «Э, брат! Моя невестка ни в чем не нуждается: слава 
богу, у нее всего довольно». — «Ну, а ты где живешь?» — «А вот и моя избушка». 
Разбойник и у него на воротах положил такую ж заметку. «А это для чего?» — «Ты, 
— говорит, — мне очень понравился; стану к тебе на ночлег заезжать; поверь, 
брат, для твоей же пользы!» Вернулся разбойник к своей шайке, рассказал все по 
порядку, и уговорились они ехать ночью — ограбить и убить всех в обоих домах да 
воротить свое золото.
А бедный пришел ко двору и сказывает: «Сейчас спознался со мной молодец, 
запятнал мои ворота — стану, говорит, к тебе завсегда на постой заезжать. Такой 
добрый! А как о брате сожалел, как хотел невестке помочь!» Жена и сын слушают, 
а дочь-приемыш говорит ему: «Батюшка, не ошибся ли ты? Ладно ли этак будет? Не 
разбойники ль это убили дядюшку, а теперь хватились своего добра да нас 
разыскивают? Пожалуй, наедут, разграбят, и от смерти не уйдешь!» Мужик 
испугался: «А что дивить? Ведь я его допрежде того никогда не видывал. Вот 
беда! Что же делать-то станем?» А дочь говорит: «Поди же ты, батюшка, возьми 
краски да по всему околотку и запятнай ворота такими же метками». Мужик пошел и 
запятнал ворота во всем околотке. Приехали разбойники и не могли ничего 
разыскать; воротились назад и приколотили разведчика: зачем неладно пятнал? 
Наконец рассудили: «Видно, мы на хитрого напали!» и погодя немного приготовили 
семь бочек; в шесть бочек посадили по разбойнику, а в седьмую масла налили.

Поехал прежний разведчик с этими бочками прямо к бедному брату, приехал под 
вечер и попросился ночевать. Тот и пустил его, как знакомого. Дочь вышла на 
двор, стала осматривать бочку, одну открыла — в ней масло, другую попробовала 
открыть — нет, не сможет; припала ухом и слушает, а в бочке кто-то шевелится и 
дышит. «Э, — думает, — да тут недобрая хитрость!» Пришла в избу и говорит: 
«Батюшка! Чем будем гостя потчевать! Сем-ка
[84]
я пойду затоплю печку в задней избе да изготовлю чего-нибудь поужинать». — «Ну 
что ж, ступай!» Дочь ушла, затопила печь, да между стряпней все воду греет, 
кипяток носит да в бочки льет; всех разбойников заварила. Отец с гостем 
поужинали; а дочь

сидит в задней избе да караулит: что-то будет? Вот когда хозяева уснули, гость 
вышел на двор, свистнул — никто не откликается; подходит к бочкам, кличет 
товарищей — нет ответу; открывает бочки — оттуда пар валит. Догадался разбойник,
 запряг лошадей и убрался со двора с бочками.
Дочь заперла ворота, пошла будить своих домашних и рассказала все, что 
сделалось. Отец и говорит: «Ну, дочка, ты нам жизнь спасла, будь же законной 
женой моему сыну». Веселым пирком и свадьбу сыграли. Молодая одно отцу твердит, 
чтобы продал свой старый дом да другой купил: крепко боялась разбойников! Не 
ровен час — опять пожалуют. Так и случилось. Чрез некое время тот самый 
разбойник, что приезжал с бочками, снарядился офицером, приехал к мужику и 
просится ночевать; его пустили. Никому невдомек, только молодая признала и 
говорит: «Батюшка! Ведь это прежний разбойник!» — «Нет, дочка, не тот!» Она 
замолчала; да как стала спать ложиться — принесла вострый топор и положила 
подле себя; всю ночь глаз не смыкала, все караулила. Ночью офицер встал, берет 
свою саблю и хочет ее мужу голову отсечь: она не сробела, махнула топором — и 
отрубила ему правую руку, махнула еще раз — и голову снесла. Тут отец уверился, 
что дочка его подлинно премудрая; послушался, продал дом и купил себе гостиницу.
 Перешел на новоселье, начал жить, богатеть, расторговываться.
Заезжают к нему соседи — те самые, что давали ему денег да после на него в суде 
просили. «Ба! Ты как здесь?» — «Это мой дом, недавно купил». — «Важный дом! 
Видно, у тебя деньга? водится. Что ж ты долгу не платишь?» Хозяин кланяется и 
говорит: «Слава богу! Мне господь дал, я клад нашел и готов заплатить вам хоть 
втрое». — «Хорошо, брат! Давай же теперь новоселье праздновать». — «Милости 
просим!» Вот погуляли, попраздновали; а при доме сад куда хорош! «Можно сад 
посмотреть?» — «Извольте, честны?е господа! Я и сам с вами пойду». Ходили, 
ходили по? саду, и нашли в дальнем углу малёнку золы. Хозяин как увидал, так и 
ахнул: «Честны?е господа! Ведь это та самая малёнка, которую моя жена продала». 
— «А ну-тка, нет ли в золе денег?» Вытряхнули, а они тут и есть. Тогда соседи 
поверили, что мужик им правду сказывал. «Станем, — говорят, — деревья