выслушали задачу и к утру исполнили. На заре на утренней пробудился стрелок, 
глянул в окошечко — по двору гуляет кобылица сивобурая, златогривая, и 
семьдесят семь жеребцов с нею; сел на ту кобылицу верхом и поехал к царю. 
Кобылица стрелой летит, а за ней семьдесят семь жеребцов бегут: так и месят 
около, словно рыба в воде возле корму сладкого.
Царь видит, что дело его на лад нейдет, и опять принялся за своих советчиков. 
«Берите, — говорит, — казны сколько надобно, да достаньте мне такую ж красавицу,
 какова Марья-царевна есть!» Огорчились царские советчики, вздумали с горя в 
трактир зайти винца испить. Вошли в трактир, сели за стол и спросили вина и 
закусок. Подбежал к ним кабацкая теребень в худом кафтанишке: «О чем, господа, 
пригорюнились? Поднесите мне рюмку винца, я вас на ум наведу, вашему горю 
пособлю». Они дали ему рюмку вина; теребень выпил и сказал: «Воротитесь-ка 
назад к государю и скажите, чтоб послал стрелка туда — неведомо куда, принести 
то — черт знает что!» Царские советчики обрадовались, наградили его золотом и 
явились к царю. Увидя их, закричал царь грозным голосом: «Зачем воротились?» 
Бояра, генералы и полковники отвечали: «Ваше величество! Другой такой красавицы,
 как Марья-царевна Премудрая, во всем свете нет, и искать нечего. Лучше 
призовите стрелка и велите ему идти туда — неведомо куда, принести то — черт 
знает что». Как они научили, так царь и сделал.
Приходит стрелок домой невесел, ниже плеч буйну голову повесил; спрашивает его 
жена: «О чем, добрый мо?лодец, запечалился? Али слышал от царя кручинное слово, 
али я тебе не по мысли пришлась?» Он горько заплакал. «Нарядил, — говорит, — 
государь меня на новую службу, приказал идти туда — неведомо куда, принести то 
— черт знает что». — «Вот это служба, так служба!» — сказала Марья-царевна и 
дала ему мячик: куда мячик покатится, туда и ступай.
Пошел стрелок в путь-дорогу; мячик катился-катился и завел его в такие места, 
где и следу человеческой ноги не видать. Еще немного — и пришел стрелок к 
большому дворцу; встречает его царевна: «Здравствуй, зятюшка! Какими судьбами 
попал — волей али неволей? Здорова ли сестрица моя Марья-царевна?» — «По отходе 
моем здорова была, а теперь — не ведаю. Занесла меня к вам неволя горькая — 
нарядил царь на службу...» (Окончание сказки то же, как и в предыдущем списке.)




№214
[163]


Пошел отставной солдат Тарабанов странствовать; шел он неделю, другую и третью, 
шел целый год и попал за тридевять земель, в тридесятое государство — в такой 
дремучий лес, что кроме неба да деревьев ничего не видать. Долго ли, коротко ли 
— выбрался он на чистую поляну, на поляне огромный дворец выстроен. Смотрит на 
дворец да дивуется — этакого богатства ни вздумать, ни взгадать, только в 
сказке сказать! Обошел кругом дворца — нет ни ворот, ни подъезда, нет ходу 
ниоткудова. Как быть? Глядь — длинная жердь валяется; поднял ее, приставил к 
балкону, напустил на себя смелость и полез по той жерди; взлез на балкон, 
растворил стеклянные двери и пошел по всем покоям — везде пусто, ни одна душа 
не попадается!
Входит солдат в большую залу — стоит круглый стол, на столе двенадцать блюд с 
разными кушаньями и двенадцать графинов с сладкими винами. Захотелось ему голод 
утолить; взял с каждого блюда по куску, отлил из каждого графина по рюмке, 
выпил и закусил; залез на печку, ранец в голова положил и лег отдыхать. Не 
успел задремать хорошенько — как вдруг прилетают в окно двенадцать лебедушек, 
ударились об пол и сделались красными де?вицами — одна другой лучше; крылышки 
свои на печь положили, сели за стол и начали угощаться — каждая с своего блюда, 
каждая из своего графина. «Послушайте, сестрицы, — говорит одна, — у нас что-то 
неладно. Кажись, ви?на отпиты и кушанья по?чаты». — «Полно, сестрица! Ты 
завсегда больше всех знаешь!» Солдат заприметил, куда они положили крылышки; 
тотчас тихонько поднялся и взял пару крылышек той самой де?вицы, которая была 
всех догадливее; взял и спрятал.
Красные де?вицы пообедали, встали из-за стола, подбежали к печке и ну разбирать 
свои крылышки. Все разобрали, только одной не хватает. «Ах, сестрицы, моих 
крылышек нету!» — «Ну что ж? Зато ты больно хитра!» Вот одиннадцать сестер 
ударились об пол, обернулись белыми лебедушками и улетели в окно; а двенадцатая 
как была, так и осталась и горько-горько заплакала. Солдат вылез из-за печки; 
увидала его красная де?вица и начала жалостно упрашивать, чтоб отдал ей 
крылышки. Говорит ей солдат: «Сколько ни проси, сколько ни плачь — ни за что не 
отдам твоих крылышек! Лучше согласись быть моей женою, и станем жить вместе». 
Тут они меж собой поладили, обнялись и крепко поцеловались.
Повела его красная де?вица, своего нареченного мужа, в подвалы глубокие, 
отперла большой сундук, железом окованный, и говорит: «Забирай себе золота, 
сколько снести можешь, чтоб было чем жить — не прожить, было бы на что 
хозяйство водить!» Солдат насыпал себе полны карманы золота, выбросил из ранца 
старые заслужо?нные рубашки, набил и его золотом. После собрались они и пошли 
вдвоем в путь-дорогу дальнюю.
Долго ли, коротко ли — пришли в славный столичный город, наняли себе квартиру и 
расположились на житье. В один день говорит солдату его жена: «На? тебе сто 
рублей, поди в лавки и как есть на всю сотню купи мне разного шелку». Солдат 
пошел в лавки, смотрит — на дороге кабак стоит. «Неужли, — думает, — из сотни