и баню истопить. Иван-царевич начал дрова рубить, воду таскать. Прилетает 
ворон и каркает: «Кар-кар, Иван-царевич! Руби дрова, да не скоро; твоя охота 
четверо дверей прогрызла». Он что нарубит, то в воду покидает. А время идет да 
идет; нечего делать — надо баню топить. Ворон опять каркает: «Кар-кар, 
Иван-царевич! Топи баню, да не скоро; твоя охота восемь дверей прогрызла». 
Истопил баню, начал мыться, а на уме одно держит: «Если б моя охота да ко 
времени подоспела!» Вот прибегает собака; он говорит: «Ну, двоим смерть не 
страшна!» За той собакой и все прибежали.
Змей Горыныч долго поджидал Ивана-царевича, не вытерпел и пошел сам в баню. 
Выскочила на него вся охота и разорвала на мелкие кусочки. Иван-царевич собрал 
те кусочки в одно место, сжег их огнем, а пепел развеял по чистому полю. Идет 
со своею охотою во дворец, хочет сестре голову отрубить; она пала перед ним на 
колени, начала плакать, упрашивать. Царевич не стал ее казнить, а вывел на 
дорогу, посадил в каменный столб, возле положил вязанку сена да два чана 
поставил: один с водою, другой — порожний. И говорит: «Если ты эту воду выпьешь,
 это сено съешь да наплачешь полон чан слез, тогда бог тебя простит, и я прощу».

Оставил Иван-царевич сестру в каменном столбе и пошел с своею охотою за 
тридевять земель; шел-шел, приходит в большой, знатный город; видит — половина 
народа веселится да песни поет, а другая горючими слезами заливается. 
Попросился ночевать к одной старушке и спрашивает: «Скажи, бабушка, отчего у 
вас половина народа веселится, песни поет, а другая навзрыд плачет?» Отвечает 
ему старуха: «О-ох, батюшка! Поселился на нашем озере двенадцатиглавый змей, 
каждую ночь прилетает да людей поедает; для того у нас очередь положена — с 
какого конца в какой день на съедение давать. Вот те, которые отбыли свою 
очередь, веселятся, а которые — нет, те рекой разливаются». — «А теперь за кем 
очередь?» — «Да теперь выпал жребий на царскую дочь: только одна и есть у отца, 
и ту отдавать приходится. Царь объявил, что если выищется кто да убьет этого 
змея, так он пожалует его половиною царства и отдаст за него царевну замуж; да 
где нынче богатыри-то? За наши грехи все перевелись!»
Иван-царевич тотчас собрал свою охоту и пошел к озеру, а там уж стоит 
прекрасная царевна и горько плачет. «Не бойся, царевна, я твоя оборона!» Вдруг 
озеро взволновалося-всколыхалося, появился двенадцатиглавый змей. «А, 
Иван-царевич, русский богатырь, ты сюда зачем пришел? Драться али мириться 
хочешь?» — «Почто мириться? Русский богатырь не за тем ходит», — отвечал 
царевич и напустил на змея всю свою охоту: двух собак, волка, медведя и льва. 
Звери вмиг его на клочки разорвали. Иван-царевич вырезал языки изо всех 
двенадцати змеиных голов, положил себе в карман, охоту гулять распустил, а сам 
лег на колени к царевне и крепко заснул. Рано утром приехал водовоз с бочкою, 
смотрит — змей убит, а царевна жива, и у ней на коленях спит добрый мо?лодец. 
Водовоз подбежал, выхватил меч и снес Ивану-царевичу голову, а с царевны 
вымучил клятву, что она признает его своим избавителем. Потом собрал он змеиные 
головы и повез их к царю; а того и не знал, что головы-то без языков были.
Ни много, ни мало прошло времени, прибегает на то место охота Ивана-царевича; 
царевич без головы лежит. Лев прикрыл его травою, а сам возле сел. Налетели 
во?роны с воронятами мертвечины поклевать; лев изловчился, поймал вороненка и 
хочет его надвое разорвать. Старый ворон кричит: «Не губи моего детенка; он 
тебе ничего не сделал! Коли нужно что?, приказывай — все исполню». — «Мне нужно 
мертвой и живой воды, — отвечает лев, — принеси, тогда и вороненка отдам». 
Ворон полетел, и солнце еще не село — как воротился и принес два пузырька, 
мертвой и живой воды. Лев разорвал вороненка, спрыснул мертвой водой — куски 
срослися, спрыснул живой водой — вороненок ожил и полетел вслед за старым 
вороном. Тогда лев спрыснул мертвою и живою водой Ивана-царевича; он встал и 
говорит: «Как я долго спал!» — «Век бы тебе спать, кабы не я!» — отвечал ему 
лев и рассказал, как нашел его убитым и как воротил к жизни.
Приходит Иван-царевич в город; в городе все веселятся, обнимаются, целуются, 
песни поют. Спрашивает он старуху: «Скажи, бабушка, отчего у вас такое 
веселье?» — «Да вишь, какой случай вышел: водовоз повоевал змея и спас царевну; 
царь выдает теперь за него свою дочь замуж». — «А можно мне посмотреть на 
свадьбу?» — «Коли умеешь на чем играть, так иди; там теперь всех музыкантов 
примают». — «Я умею на гуслях играть». — «Ступай! Царевна до смерти любит 
слушать, когда ей на гуслях играют».
Иван-царевич купил себе гусли и пошел во дворец. Заиграл — все слушают, 
удивляются: откуда такой славный музыкант проявился? Царевна наливает рюмку 
вина и подносит ему из своих рук; глянула и припомнила своего избавителя; слезы 
из глаз так и посыпались. «О чем плачешь?» — спрашивает ее царь. Она говорит: 
«Вспомнила про своего избавителя». Тут Иван-царевич объявил себя царю, 
рассказал все, как было, а в доказательство вынул из кармана змеиные языки. 
Водовоза подхватили под руки, повели и расстреляли, а Иван-царевич женился на 
прекрасной царевне. На радостях вспомнил он про свою сестру, поехал к каменному 
столбу — она сено съела, воду выпила, полон чан слез наплакала. Иван-царевич 
простил ее и взял к себе; стали все вместе жить-поживать, добра наживать, лиха 
избывать.




№205
[113]