Вот как-то говорит она старушке: «Скучно мне сидеть без дела, бабушка! Сходи, 
купи мне льну самого лучшего; я хоть прясть буду». Старушка купила льну 
хорошего; Василиса села за дело, работа так и горит у нее, и пряжа выходит 
ровная да тонкая, как волосок. Набралось пряжи много; пора бы и за тканье 
приниматься, да таких берд не найдут, чтобы годились на Василисину пряжу; никто 
не берется и сделать-то. Василиса стала просить свою куколку, та и говорит: 
«Принеси-ка мне какое-нибудь старое бердо, да старый челнок, да лошадиной 
гривы; я все тебе смастерю».
Василиса добыла все, что надо, и легла спать, а кукла за ночь приготовила 
славный стан. К концу зимы и полотно выткано, да такое тонкое, что сквозь иглу 
вместо нитки продеть можно. Весною полотно выбелили, и Василиса говорит 
старухе: «Продай, бабушка, это полотно, а деньги возьми себе». Старуха 
взглянула на товар и ахнула: «Нет, дитятко! Такого полотна, кроме царя, носить 
некому; понесу во дворец».
Пошла старуха к царским палатам да все мимо окон похаживает. Царь увидал и 
спросил: «Что тебе, старушка, надобно?» — «Ваше царское величество, — отвечает 
старуха, — я принесла диковинный товар; никому, окроме тебя, показать не хочу». 
Царь приказал впустить к себе старуху и как увидел полотно — вздивовался. «Что 
хочешь за него?» — спросил царь. «Ему цены нет, царь-батюшка! Я тебе в дар его 
принесла». Поблагодарил царь и отпустил старуху с подарками.
Стали царю из того полотна сорочки шить; вскроили, да нигде не могли найти швеи,
 которая взялась бы их работать. Долго искали; наконец царь позвал старуху и 
сказал: «Умела ты напрясть и соткать такое полотно, умей из него и сорочки 
сшить». — «Не я, государь, пряла и соткала полотно, — сказала старуха, — это 
работа приемыша моего — девушки». — «Ну так пусть и сошьет она!» Воротилась 
старушка домой и рассказала обо всем Василисе. «Я знала, — говорит ей Василиса, 
— что эта работа моих рук не минует». Заперлась в свою горницу, принялась за 
работу; шила она не покладываючи рук, и скоро дюжина сорочек была готова.
Старуха понесла к царю сорочки, а Василиса умылась, причесалась, оделась и села 
под окном. Сидит себе и ждет, что будет. Видит: на двор к старухе идет царский 
слуга; вошел в горницу и говорит: «Царь-государь хочет видеть искусницу, что 
работала ему сорочки, и наградить ее из своих царских рук». Пошла Василиса и 
явилась пред очи царские. Как увидел царь Василису Прекрасную, так и влюбился в 
нее без памяти. «Нет, — говорит он, — красавица моя! Не расстанусь я с тобою; 
ты будешь моей женою». Тут взял царь Василису за белые руки, посадил ее подле 
себя, а там и свадебку сыграли. Скоро воротился и отец Василисы, порадовался об 
ее судьбе и остался жить при дочери. Старушку Василиса взяла к себе, а куколку 
по конец жизни своей всегда носила в кармане.




Баба-яга и Заморышек




№105
[405]



Жил-был старик да старуха; детей у них не было. Уж чего они ни делали, как ни 
молились богу, а старуха все не рожала. Раз пошел старик в лес за грибами; 
попадается ему дорогою старый дед. «Я знаю, — говорит, — что у тебя на мыслях; 
ты все об детях думаешь. Поди-ка по деревне, собери с каждого двора по яичку и 
посади на те яйца клушку
[406]
; что будет, сам увидишь!» Старик воротился в деревню; в ихней деревне был 
сорок один двор; вот он обошел все дворы, собрал с каждого по яичку и посадил 
клушку на сорок одно яйцо. Прошло две недели, смотрит старик, смотрит и старуха,
 — а из тех яичек народились мальчики; сорок крепких, здоровеньких, а один не 
удался — хил да слаб! Стал старик давать мальчикам имена; всем дал, а 
последнему не достало имени. «Ну, — говорит, — будь же ты Заморышек!»

Растут у старика со старухой детки, растут не по дням, а по часам; выросли и 
стали работать, отцу с матерью помогать; сорок мо?лодцев в поле возятся, а 
Заморышек дома управляется. Пришло время сенокосное; братья траву косили, стога 
ставили, поработали с неделю и вернулись на деревню; поели, что бог послал, и 
легли спать. Старик смотрит и говорит: «Молодо-зелено! Едят много, спят крепко, 
а дела, поди, ничего не сделали!» — «А ты прежде посмотри, батюшка!» — 
отзывается Заморышек. Старик снарядился и поехал в луга; глянул — сорок стогов 
сметано: «Ай да молодцы ребята! Сколько за одну неделю накосили и в стога 
сметали».
На другой день старик опять собрался в луга, захотелось на свое добро 
полюбоваться; приехал — а одного стога как не бывало! Воротился домой и 
говорит: «Ах, детки! Ведь один стог-то пропал». — «Ничего, батюшка! — отвечает 
Заморышек. — Мы этого вора поймаем; дай-ка мне сто рублев, а уж я дело сделаю». 
Взял у отца сто рублев и пошел к кузнецу: «Можешь ли сковать мне такую цепь, 
чтоб хватило с ног до головы обвить человека?» — «Отчего не сковать!» — «Смот?и