— Твои отцы, матери дома находятся, а мы здесь что будем делать?
Сказал Куткынняку:
— Зачем мне теперь родители? Не нужны они мне больше. Самостоятельно станем 
жить.
Начал строить жилище. Прочное жилище построили. Родила Миты первого ребенка — 
назвали его Амамкут. Очень сильный человек Амамкут. Потом родила второго 
ребенка, назвали его Кигыгысыняку. Этот очень шаловливый рос. К тому же был 
очень сильный. Затем родила Миты третьего ребенка, дочь по имени Тиниэнэввут. 
Очень красивая была женщина. Четвертого родила ребенка — сына, имя ему дали 
Котгану.
Вот как-то заметили они, что огонь в костре, который они разжигают, всегда 
очень сильно шумит. Тиниэнэввут сказала отцу Куткынняку:
— Отец, почему наш костер так сильно шумит? Едва разожгу, сейчас же начинает 
шуметь.
Куткынняку сказал детям:
— Ну, дети, наш костер что-то очень сильно шумит. Это значит, что хочет на нас 
какой-то народ напасть. Когда стемнеет, только луна взойдет, отправляйтесь в 
дорогу.
Когда стемнело, вышли из дому трое сыновей Куткынняку: первым пошел Амамкут, 
вторым — Кигыгысыняку, третьим — Котгану. Подошли к жилой крепости, очень много 
в ней народу собралось. Крепость эта — большущая юрта, а в ней нынвиты на совет 
собрались. Стали Амамкут, Кигыгысыняку и Котгану подслушивать. Старшина 
нынвитов — Гывкуку, помощник у него — Найыкват. Вот и говорят нынвиты:
— Луна народится, нападем на куткыннякувцев, несколько человек убьем.
Тут один нынвит сказал:
— Тише, так громко говорить нельзя. Может быть, наши «друзья» недалеко и все 
слышат. А может, Амамкут и Кигыгысыняку гораздо сильнее вас!
Тогда Гывкуку сказал:
— Нас очень мало. Опасно с ними мериться силами. У них ведь три сына и сам 
Куткынняку четвертый.
Услышали это Амамкут, Кигыгысыняку и Котгану, тотчас домой отправились. Пришли 
домой, сказали отцу:
— Очень много нынвитов в крепости. Собираются они на нас напасть. Народится 
луна, придут и начнут убивать нас.
Куткынняку спросил:
— Кто там старшина?
Амамкут ответил:
— Гывкуку там старшина, а помощником у него Найыкват.
И сказал Куткынняку:
— Не смогут они нам ничего сделать, издревле эти нынвиты — мои «игрушки».
И вот напал на семейство Куткынняку отряд нынвитов. Приготовился Кигыгысыняку 
один биться, сказал братьям:
— Подождите, оставайтесь дома, я один с ними справлюсь.
Надел Кигыгысыняку железные рукавицы и напал не мешкая на врага. Ни копья, ни 
лука с собой не взял. Начал сокрушать нынвитов. Скоро весь отряд нынвитов 
уничтожил. Вернулся в юрту — только железные рукавицы все в крови.
Отец сказал:
— Помните, я вчера говорил вам, что эти нынвиты — мои давнишние «игрушки»? Я 
всегда их своими железными рукавицами побивал. Когда бы ни напали на меня, даже 
согреться как следует в битве с ними не успеваю.




135. Ворон Вэлвимтилын




Рассказала в 1954 г. жительница сел. Таловка Пенжинского р-на Корякского нац. 
округа Кокок, 18 лет; зап. и пер. А. Н Жукова.


Опубл.: Ск. нар. Сев., стр. 458.


Проглотил ворон Вэлвимтилын солнце. Лежит ворон, а пурга разыгралась, не 
останавливается, потому что ворон солнце проглотил.
Говорит Эмэмкут своей дочери Клюкэнэвыт:
— Сходи-ка к ворону Вэлвимтилыну, позови сюда.
Пошла на улицу, на нарту села. Вышла женщина, говорит ворону:
— Вставай! Там пришли к тебе.
Спрашивает ворон:
— Кто?
Отвечает женщина:
— Клюкэнэвыт, дочь Эмэмкута.
Ворон говорит:
— Ну вот еще! М-м-м!
Не проясняется. Еще больше пуржит. Пришла домой Клюкэнэвыт. Эмэмкут спрашивает:
— Где же ворон?