Эта героиня, регулирующая добычу морского зверя, часто является той же 
обиженной родителями девушкой, которая становится мифической создательницей или 
разрушительницей всего сущего. Интересный перечень таких «владычиц моря» в 
фольклоре канадских и аляскинских эскимосов приводят в своей книге 3. Нунгак и 
Е. Арима
34
. Лингвистический анализ названий этих мифических персонажей свидетельствует, 
что они не являются личными именами, а относятся к словам 
пространственно-указательной ориентации или же к существительным, 
характеризующим персонаж по каким-либо внешним или качественным признакам [ср.:
агналук таканналук
«женщина нижняя»,
агнакапсалук
«большая плохая женщина»,
кавна
«та внизу»,
негивик
35
(
ныгывик
) «мясное блюдо», «место для мяса» и т. д.].

Но владыкой моря может быть н мужчина, как это имеет место в эскимосской сказке 
«Хозяин моря» (№ 6). Такими владыками морских глубин выступают и общины морских 
зверей — китов, моржей, лахтаков, нерп (№ 14, 125), а хозяином удачной охоты — 
рожденный женщиной кит, приводящий к берегу собратьев-китов (№ 19), белый 
медведь и другие помощники человека.

Хозяином верхнего мира, в который часто попадают ищущие своей счастливой доли 
люди, выступает обычно мужчина, редко — женщина. Хозяин неба, которого в 
эскимосских мифических преданиях называют
силъам йугуа
(также
силам йон
) — «человек вселенной»,
силъык
— «творец»,
силам осына
— «хозяин вселенной»,
алмысим йон
— «человек обычаев» («хозяин обычаев»), по внешнему облику и образу жизни 
обыкновенный охотник, наделенный всеми человеческими чертами земного жителя. 
Его превосходство перед людьми в том, что он может наказать человека за 
нарушение морально-этических норм, задержав его в верхнем мире. Но владыка 
этого верхнего мира человечен в такой же степени, как и его подопечные: он 
часто имеет жену и детей, а когда к нему попадают искательницы счастливой доли 
с земли, то он женится также и на них, и в результате такого брака появляются 
дети; он имеет байдару, гарпун и прочее охотничье снаряжение; добывает диких 
оленей, морских зверей, имеет запасы еды; со своими гостями и членами семьи 
ведет будничный житейский разговор. В отличие от жителей земли хозяин неба 
обладает чудесными свойствами: он вонзает копье в стену землянки, стена 
раздвигается, подступает морская вода, и он выплывает из землянки на каяке в 
море, а стена вновь смыкается. Своих гостей хозяин неба опускает на землю при 
помощи ремня через отверстие в полу землянки, одаривая их предметами, которые 
на земле превращаются в оленей, пушнину, мясные припасы и т. д. (см. здесь № 16,
 17, 24, 31).

В чукотских сказках о хозяине неба повторяются те же сюжеты, что и в 
эскимосских, но владыку верхнего мира здесь называют Тынагыргын — «Рассвет» или 
Тэнантомнын — «Создающий». Мифические рассказы о Тынагыргыне с сохранением 
имени этого небожителя заимствовали от чукчей, в свою очередь, азиатские 
эскимосы. Таким образом, происходил процесс двусторонней интерференции 
однотипных сюжетов, ранним истоком которых могли быть как древние эскимосские, 
так и чукотские мифы о творцах-небожителях.
В эскимосской сказке «Потерявшиеся братья» (№ 24) владычицей верхнего мира 
выступает женщина, чудесным образом спасающая братьев-охотников. Муж этой 
владычицы — половинный человек, у которого — по одной конечности, одному глазу, 
одному уху. А в другой сказке («Вторая жена», № 31) половинной является жена 
небесного жителя, который в качестве второй жены берет также поднявшуюся к нему 
человеческую женщину. Чудесное в сказках этого типа переплетается с реальной 
жизнью, с детальным отображением производственной деятельности людей и их 
обычаев.
Волшебно-мифические сказки палеоазиатов представляют собой художественную 
трансформацию мифических преданий. В них главными персонажами выступают уже не 
герои-творцы, а «созданные» ранее последними человеческие и другие участники 
сказочных событий и их чудесные помощники. Герои этих сказок ведут борьбу со 
своими антагонистами — вредоносными «духами», великанами, шаманами, 
насильниками, из которых неизменно выходят победителями.