сказке «Синаневт и медвежонок» (№ 181) он «приказывает» Мити родить медвежонка 
и т. д.
Старшие дети ворона и Митя, Эмэмкут и Синаневт, участвуют почти во всем 
«вороньем» цикле. Из других детей ворона и Мити по ительменскому циклу можно 
назвать сыновей — Сисильхана, Котхонамтальхана, медвежонка, дочерей — Сирим, 
Амзаракчан, Няа (или Наа), Мророт, Анаракльнавт, Ельтальхан. В разных диалектах 
корякского языка встречаются эти же имена, с некоторыми фоно-морфологическнми 
различиями, и новые имена персонажей этого цикла. Младшие дети Кутха чаще всего 
вступают в браки с животными, которые перевоплощаются в людей, и в этом находят 
яркое отражение тотемические представления ительменов доклассовой эпохи.
Брачный союз Кутха и Мити постоянен. Старший сын Кутха — Эмэмкут не соблюдает 
уже единства семьи. Он в различных ситуациях вступает в брак с разными 
женщинами. Так, его женами в разных сказках становятся Иянамльцях, Марокльнавт, 
Синаневт, Вален-Синаневт, лесная девушка, Ельтальнен. Несмотря на то, что 
Эмэмкут наследует вороньи свойства отца, он в сказках выступает в облике 
человека, и его женами становятся в большинстве случаев обыкновенные женщины.
Брачные узы дочерей Кутха также оказываются непостоянными. Мужьями их 
становятся как люди, так и звери. Так, Синаневт в разных ситуациях выходит 
замуж за Челькутха, Эмэмкута (уже не сына, а зятя Кутха), рыбу-горбушу, 
охотника и т. д. То же происходит и с ее сестрами.
Характерно, что внуки Кутха — дети Эмэмкута, Синаневт и других их братьев и 
сестер— не получают собственных имен и совершенно не наделяются чудотворными 
свойствами.
Родословная героя вороньего цикла корякского фольклора Куткыннеку (Куйкынняку) 
в основных чертах совпадает с одноименным циклом сказок ительменского фольклора,
 хотя и представляется обедненной в силу заимствования. В состав семьи 
Куткыннеку (Куйкынняку) входят: жена — Мити (Миты), сыновья — Эмэмкут (Амамкут),
 Котгану, Кигигысыняку, Сисисын (Чичисэн), дочери — Тиниэнэввут (Тынианавыт), 
Рэра. (Рира), Уала, Хайсянэру.
В отличие от ительменского цикла в корякском получили имена дочери Эмэмкута — 
Инианавыт и Клюкэнэвыт.
Постоянными персонажами этого цикла и в корякском фольклора остаются Куткыннеку,
 Мити и их старшие дети Эмэмкут и Тынианавыт (ительмен. Синаневт).
Эмэмкут — это в основе своей положительный герой волшебно-мифической сказки 
игельменско-корякского фольклора. Он — прямой наследник ранних культурных 
деяний своего отца, от которого заимствовал только лучшие черты — способность 
перевоплощаться в ворона, умение совершать чудесные поступки, полезные ближним. 
Эмэмкут часто отвергает все низменное в поступках Кутха. Перевоплощаясь в 
ворона, он продолжает космогоническую миссию тесного взаимодействия человека и 
животного. Сказки, где Эмэмкут совершает неблаговидные поступки, являются 
редкими исключениями и представляют собой, по-видимому, позднейшие наслоения.
Рассказы о Куткыннеку и Эмэмкуте частично проникают в чукотский фольклор и 
через него в фольклор азиатских эскимосов, однако здесь они утрачивают характер 
устойчивых циклов.
Таким образом, в ительменско-корякском цикле сказок о мифическом вороне Кутхе — 
Куткыннеку, послужившем основой для образования других сказочных жанров, ярко 
отразилось двойственное представление древних палеоазиатов Камчатки о 
мифических предках человека.
Другими героями-творцами мифических преданий народностей Чукотки и Камчатки 
были «создающая» женщина (девушка), различные владыки моря и верхнего мира. В 
основе верований палеоазиатов данного региона лежат представления о мифических 
предках, которыми у разных народностей и даже у разных территориальных групп 
одной народности могли быть совершенно различные герои-творцы — звери, птицы и 
человекоподобные владыки моря и верхнего мира. Ворон не являлся единым и более 
ранним или более поздним творцом вселенной у палеоазиатов. Параллельно с ним 
существовали и другие «творцы», наибольшее распространение из которых приобрела 
«создающая» женщина.
У азиатских эскимосов и чукчей такой создательницей выступает женщина из 
Мамрохпака, которая, не пожелав выйти замуж по велению отца, удаляется в тундру,
 обретает чудесную силу и создает приморских и кочевых жителей, а также оленей 
и морских зверей. Из мифов о сильной женщине, отказывающейся выйти замуж по 
повелению отца и по своему желанию выбирающей супруга, распространенных по 
всему северо-азиатскому и североамериканскому региону, позже разовьется целый 
цикл волшебных сказок, в которых отразятся не только пережиточные явления 
«миротворчества», но и мотивы социальной организации доклассового общества». 
Таковы, например, чукотские предания о «создающей» женщине Кытгы, эскимосские и 
чукотско-корякские предания о девушке или женщине, устраивающей свою жизнь по 
собственному усмотрению, о сиротах, ведущих борьбу со своими жестокими 
односельчанами или дядьями, о женщинах-воительницах и т. д. В этих преданиях 
найдут отражение и такие важные социальные мотивы, как семейные и брачные 
отношения, разложение первобытнообщинных традиций распределения продуктов 
коллективного труда, появление имущественного неравенства и обособление 
отдельной семьи.

Мифические предания о морской владычице Седне, засвидетельствованные в конце 
XIX в. Боасом у эскимосов пролива Дэвиса на востоке Баффиновой Земли, в 
различных вариантах повторяются (но с другими названиями героини) также и у 
других групп эскимосов
33
.