предки. Кто вы такие будете? Что ты за лиса, если нос вздернут к небу, уши 
обвисли, хвост к ногам упал поленом? Что ты за заяц, если дружишь с лисой и не 
боишься волка?
Тогда лиса закатила глаза и смиренным голосом говорит:
— Грехи мои тяжкие не под силу мне, поэтому обвисли мои уши и хвост к ногам 
упал поленом. Нет мне дела до следов животных, поэтому и вздернут мой нос. И 
вообще я стала добрейшей из добрых и поклялась никому не делать зла. А заяц 
поклялся никого не пугаться. Идем же мы в долину счастья, чтобы стать 
счастливыми.
— Скажи на милость, — спрашивает волк, — каждый ли может пойти в ту 
благословенную долину? И не возьмете ль вы меня с собой?
— Отчего же не взять, — отвечает лиса. — Только и ты никого из встреченных в 
пути не должен пугаться.
Согласился волк, и отправились они дальше втроем. Шли они, шли и добрались до 
медвежьих мест.
Медведь, увидев таких дружных путников, от удивления так и присел.
«Не сливаются ли воедино небеса с землею? — подумал он. — Отчего эти трое в 
согласии живут?»
Перестал медведь деревья валить, зарычал и пошел навстречу дружным путникам.
Испугался заяц, но, вспомнив наказ лисы и собственные клятвы, не стронулся с 
места. «Будь что будет», — думает.
Волк, увидев медведя, задрожал всей своей шкурой и заперебирал заплетающимися 
ногами, стараясь скрыть, что тесновато стало в желудке.
«Да и чего мне бояться, — рассуждает про себя волк, — когда заяц не боится».
— Даже предки мои не рассказывали, что могут подружиться лиса, заяц и волк, — 
говорит медведь. — Кто вы такие будете? Что ты за лиса, если нос вздернут к 
небу, уши обвисли, хвост к ногам упал поленом? Что ты за заяц, если дружишь с 
лисой и волком? Что вы за черти такие, если даже медведя не боитесь?
Тогда лиса с еще большим задором повторила свои слова про долину счастья.
— Каждый ли может пойти в ту долину? — спрашивает медведь. — И не возьмете ли 
вы меня в товарищи?
— Отчего не взять, — отвечает лиса. — Только ты в пути понапрасну пугаться не 
должен.
Согласился медведь, и отправились они дальше вчетвером.
Долго шли и дошли до края голодной смерти. Как прибыли они туда, волк с собой 
уже совладать не может. Глянет на зайца — слюнки сами текут. Заметил заяц 
раскрытую волчью пасть и высунутый с аршин язык — чуть не заревел со страху. 
Стал он ежиться, дергаться, на одном месте подпрыгивать.
А лиса все замечает, все на ус мотает.
— Будь настороже, — говорит плутовка волку, — заяц на тебя косится.
Глянул волк и поймал на себе заячий взгляд.
— Ты еще и насмехаться надо мной вздумал! — закричал волк, да так рассвирепел, 
что разорвал зайца на мелкие клочья.
Даже медведю стало не по себе от такой расправы. Оттолкнул он волка и зарычал:
— Объясни-ка мне, лисица, что здесь происходит? В чем провинился несчастный 
заяц?
— Провинность заячью поздно искать, — отвечает лиса. — Но по дороге в долину 
счастья волк стал виновником пролитой крови. Поэтому серый должен два дня 
поститься.
— Это верно, — сказал медведь. — Не будешь зайцев обижать. — Разделил он заячье 
мясо, половину отдал лисе, половину сам съел.
А волк, оставшись ни с чем, только зубами щелкнул.
Отправились они дальше втроем. Шли, шли и прибыли в долину драки. Не успели 
ступить в те места, как глаза у медведя злостью налились, шерсть на загривке 
дыбом встала. Увидев такое, затрясся волк от страха, забегали у него глаза в 
поисках спасенья.
А лиса все замечает, все на ус мотает.
— Будьте осторожны, — шепчет плутовка медведю, — волк на вас зло глядит, зубы 
точит. Не может простить, что зайчатины ему не досталось.
Оглянулся медведь и поймал на себе затравленный волчий взгляд. Не стерпел 
медведь, набросился на серого, разодрал бока, размозжил голову. А потом 
разделил с лисой волчье мясо: отдал ей половину, сам другую съел.
Отправились они дальше вдвоем. Шли, шли и прибыли в долину обмана и лжи.
Темнеть стало. У запасливой лисы еще осталось несъеденное мясо, решила она в 
потемках подкрепиться. Только зачавкала, как медведь спрашивает:
— Что ты ешь, лисица?
— Оторвала свои уши и жую, — отвечает лиса. Задумал медведь свои уши съесть.
— Помоги мне, — просит он лису.
— Это можно, — отвечает плутовка. Под медвежий рев и стоны перегрызла она 
косолапому уши и положила ему в рот.
А сама нализалась досыта медвежьей крови, приговаривая, что останавливает ее.
Пошли дальше. Шли они, шли, медведь опять занемог от голода и говорит лисе:
— Смерть моя приходит, еле ноги волочу.
Молчит лиса, жует потихоньку волчье мясо.
— Что ты опять жуешь? — спрашивает медведь.
— Выковыряла свои глаза и ем, — отвечает лиса. От ужаса у медведя волосы дыбом 
встали.
— Даже предки мои не рассказывали про такое, — говорит медведь. — Больно 
страшное слово ты проронила, сестрица.
— Что ты, братец, — говорит лиса, — скоро мы будем в долине счастья, где не