- Ой, как жалко! - сказала Анника.
   Чудище кивнуло.
   - Ты плачешь, Пиппи! - вдруг сказал Томми.
   - Я плачу? Вовсе нет.
   - Да у тебя глаза совсем красные, - настаивал Томми.
   - Красные? - спросила Пиппи и одолжила  у  господина  Нильссона  зер-
кальце, чтобы проверить.
   - И по-твоему, это красные? Что бы ты сказал тогда, если бы побывал с
моим папой в Батавии! Там был один старик с такими красными глазами, что
полицейский запретил ему показываться на улице.
   - А почему?
   - Потому что люди думали, будто это красный светофор, ясно тебе? Ког-
да он шел по улице, все движение останавливалось. А ты говоришь, у  меня
красные! Вот еще! Стану я плакать из-за какой-то маленькой пичужки!
   - Глупое, глупое чудище! Глупое, глупое чудище!
   Тут отовсюду сбежались ребята посмотреть, где  прячется  чудо-юдо.  А
чудище взяло маленькую пичужку и положило ее  осторожно  в  кроватку  из
мягкого мха.
   - Ах, если бы я могла оживить ее! - сказало чудище, глубоко  вздыхая.
Потом оно издало страшное рычание:
   - Сейчас я сварю вас на ужин!
   И дети с веселым воем побежали прятаться в кусты.
   Одна девочка из этого класса, ее звали Улла, жила  недалеко  от  Леса
чудес. Ее мама обещала ей пригласить фрекен, весь класс и, конечно, Пип-
пи на угощение в саду. И после того как дети наигрались вволю с чудищем,
полазали по горам, повозились с лодочками из коры, пуская их по  большой
луже, и насмотрелись на смельчаков, отважившихся прыгать с высокого кам-
ня, Улла решила, что пришло время позвать детей к себе домой пить сок. И
фрекен, успевшая прочитать книгу от корки до корки, согласилась  с  ней.
Она собрала детей в кучу, и они ушли из Леса чудес.
   По дороге на телеге, груженной мешками,  ехал  человек.  Мешков  было
много, и все они были тяжелые. А лошадь была старая и усталая. Вдруг од-
но колесо съехало с колеи и застряло в канаве. Человек,  которого  звали
Блумстерлунд, разозлился до ужаса. Решив, что виновата лошадь, он достал
кнут и стал нещадно хлестать ее по спине. Лошадь надрывалась,  изо  всех
сил пытаясь вытянуть телегу на дорогу, но ничего не  получалось.  Блумс-
терлунд разозлился еще больше и стал еще сильней хлестать лошадь. Увидев
это, фрекен ужасно расстроилась, ей было очень жаль бедную лошадь.
   - Как вы можете так жестоко обращаться с  животным?  -  спросила  она
Блумстерлунда.
   Блумстерлунд на минуту отложил хлыст, сплюнул и ответил:
   - Не лезьте туда, где вас не спрашивают, - сказал он, - а не то может
статься, что я и вас угощу кнутом.
   Он сплюнул еще раз и снова взялся за  кнут.  Бедная  скотина  дрожала
всем телом. И вдруг ктото молнией пролетел сквозь толпу ребят. Это  была
Пиппи. Нос у нее сильно побелел. А Томми с Анникой знали, что если нос у
Пиппи побелел, она точно сильно разозлилась. Она бросилась на  Блумстер-
лунда, схватила его поперек туловища и швырнула в воздух. Когда  он  па-
дал, она поймала его и снова подбросила. И так он взлетал в воздух  пять
или шесть раз. Блумстерлунд не мог понять, что с ним стряслось.
   - Помогите! Помогите! - кричал он, ошалев от страха. Под конец  он  с
шумом плюхнулся на дорогу. Кнут он потерял. Пиппи встала напротив  него,
подбоченясь.
   - Ты не смеешь больше хлестать лошадь! - решительно сказала она. - Не
смеешь, ясно тебе? Один раз я встретила в Капстадене  человека,  который
тоже избивал свою лошадь. На нем была такая нарядная и красивая форма. А
я сказала ему, что если он еще посмеет бить свою лошадь, то я обдеру его
так, что от его парадной формы не останется ни одной ниточки! И подумать
только, через неделю он опять отхлестал свою лошадь! Не правда ли,  жаль
его красивую форму?
   Блумстерлунд продолжал сидеть на дороге, ничего не понимая.
   - Куда ты везешь воз? - спросила его Пиппи.
   Блумстерлунд испуганно показал на дом, стоявший неподалеку.
   - Туда, домой, - сказал он.
   Тогда Пиппи распрягла лошадь, все еще дрожавшую от усталости и  стра-
ха.
   - Не бойся, лошадка, - успокоила она ее. - Сейчас ты  увидишь  что-то
новенькое.
   Она подняла лошадь сильными руками и отнесла ее в конюшню. Лошадь бы-
ла удивлена не меньше Блумстерлунда.
   Дети и фрекен стояли на дороге и ждали Пиппи.  А  Блумстерлунд,  стоя
возле своей телеги с поклажей, почесывал затылок. Он не знал, как довез-
ти ее домой. Но тут вернулась Пиппи. Она взяла один из  больших  тяжелых
мешков и взвалила его Блумстерлунду на спину.
   - Вот так-то будет лучше, - сказала она. - Хлестать лошадь ты  умеешь
здорово, а теперь поглядим, умеешь ли ты таскать мешки.
   Она взяла хлыст.
   - Вообще-то надо бы хлестнуть тебя разок, раз ты сам так любишь хлес-
тать. Но кнут твой, я вижу, совсем хилый, - сказала она и отломила кусок
кнутовища. - Вовсе никуда не годится, вот жалость-то.