Сначала в ответ раздались лишь рыдания, но в  конце  концов  какой-то
толстый господин сказал:
   - Ну, а сама-то ты что думаешь? Ты что - не вопила бы, если  бы  была
там, наверху, и не могла бы спуститься вниз?
   - Я никогда не ору, - заявила Пиппи. - Но если они, в  конце  концов,
хотят спуститься вниз, почему же никто им не поможет?
   - Потому, разумеется, что все равно из этого ничего не выйдет, -  от-
ветил толстый господин.
   Пиппи немножко поразмышляла.
   - Неужто никто не может раздобыть длинный канат? - спросила она.
   - Это все равно не поможет, - сказал толстяк. -  Дети  слишком  малы,
чтобы сами могли спуститься вниз по канату. Да и вообще, как бы ты, нап-
ример, могла переправить им канат?
   - Как? - спокойно повторила Пиппи. - Разве я не плавала по морям? Мне
нужен канат.
   Ни один человек не поверил, что детям можно помочь. Но как бы там  ни
было, девочке принесли канат.
   У фасада небоскреба росло высокое дерево. Его верхушка была  примерно
вровень с окошком мансарды. Однако расстояние между  деревом  и  окошком
составляло по крайней мере метра три. А ствол дерева был  ровный  и  без
единой ветки, на которую можно было бы влезть. Даже Пиппи  не  могла  бы
вскарабкаться на это дерево.
   Огонь разгорался, дети в окошке мансарды кричали, а все люди на  пло-
щади плакали.
   Пиппи слезла с лошади и подошла к дереву. Затем взяла канат и  крепко
привязала его к хвосту господина Нильссона.
   - Давай полезай наверх, мой добрый, послушный сынок,  -  сказала  она
обезьянке.
   Затем, подсадив господина Нильссона на ствол дерева, она легонько его
подтолкнула. Он прекрасно понял, что ему делать, и послушно стал  караб-
каться по стволу. Для маленькой обезьянки это было ведь  обычным  делом,
не требовавшим большого искусства.
   Все люди на площади затаив дыхание смотрели на  господина  Нильссона.
Вскоре он уже достиг верхушки дерева. Там он уселся на ветку и  поглядел
вниз на Пиппи. Она махнула ему рукой, показав, чтобы он снова  спускался
вниз. Господин Нильссон так и сделал, но стал  слезать  вниз  по  другой
стороне ствола. Так что, когда господин Нильссон снова очутился на  зем-
ле, канат был уже перекинут через ветку и свисал  теперь  вниз,  касаясь
земли двумя концами.
   - Какой же ты умница, господин Нильссон! Ты  в  любую  минуту  можешь
стать профессором, - похвалила обезьянку Пиппи и распустила узел, стяги-
вавший один конец каната и хвост господина Нильссона.
   Совсем рядом ремонтировали дом. Пиппи сбегала туда  и  нашла  длинную
доску. Взяв ее под мышку, она подбежала к дереву,  схватилась  свободной
рукой за канат и уперлась ногами в ствол дерева. Быстро и ловко она ста-
ла карабкаться вдоль ствола наверх, а у людей на  площади  от  удивления
высохли на глазах слезы. Добравшись до самой верхушки дерева, Пиппи при-
ладила доску поперек толстой ветки и стала  осторожно  продвигать  ее  к
окошку мансарды. И вот доска уже легла на подоконник, словно мост  между
верхушкой дерева и окошком.
   В полном молчании стояли внизу на площади люди. Они были в таком вол-
нении, что не могли вымолвить ни слова. Пиппи влезла на доску и  привет-
ливо улыбнулась обоим мальчикам в окошке мансарды.
   - Какие вы печальные! - сказала она. - Никак у вас животы болят?
   Она побежала по доске и прыгнула в окошко мансарды.
   - А здесь тепло, - заметила она. - Сегодня здесь больше топить не на-
до, это я гарантирую. И, как мне кажется, завтра больше  четырех  щепок,
чтобы протопить комнату, не понадобится.
   Затем, взяв по одному мальчику в каждую руку, она  снова  вылезла  из
окошка и ступила на доску.
   - А теперь вы немного позабавитесь, - сказала она. - Это  все  равно,
что пройтись в цирке по проволоке.
   И,  дойдя  до  середины  доски,  Пиппи  задрала  одну   ногу   вверх,
точь-в-точь как делала это в цирке. Толпа внизу  на  площади  заволнова-
лась. И когда Пиппи тут же уронила вниз одну из своих туфель, многие по-
жилые дамы попадали в обморок. Но Пиппи счастливо и благополучно  добра-
лась до верхушки дерева. И тогда все люди внизу закричали  "ура!  ",  да
так, что по площади прокатился громкий гул, который перекрыл этим темным
вечером шум и треск беснующегося пламени.
   Затем Пиппи притянула к себе канат и надежно прикрепила один его  ко-
нец к ветке. Потом она крепко привязала одного из  мальчиков  к  другому
концу каната и медленно и осторожно стала спускать его к обезумевшей  от
счастья маме, которая ждала своих малышей на площади. Она  тотчас  кину-
лась к сынишке и стала обнимать его со слезами на глазах. Но Пиппи  зак-
ричала:
   - Эй, ну-ка отпусти канат! Остался еще один малыш, а он  тоже  летать
не умеет!
   И народ кинулся помогать развязывать канат, так что  мальчик  наконец
освободился. Уж Пиппито умела завязывать морские узлы! Этому она  научи-
лась, когда плавала по морям. Она снова подтянула к себе канат, и настал