– разящие мечи, и свистящие копья, и летящие стрелы, и крики, бесконечные крики.
 И я сказал Фьялару, что, если Юнатан погибнет, я тоже умру.

Да, Фьялар был вместе со мной на кухне. Я понимал, что об этом никто не должен 
знать, но мне нужно было, чтобы он был там со мной. В одиночестве оставаться я 
не мог, никак не мог. Фьялар тоже смотрел из окна, что творилось на горном 
склоне. И ржал. То ли оттого, что ему хотелось на волю, к Гриму, то ли оттого, 
что он боялся так же, как и я.

Я боялся… боялся, боялся!

Я видел, как от копья, брошенного Софией, пал Ведер, а от меча Урвара – Кадер, 
а также Дудик и многие, многие другие, они падали направо и налево. А Юнатан 
разъезжал верхом на коне среди них, ветер бури трепал его волосы, а лицо 
становилось все бледнее и бледнее, а сердце мое все сильнее и сильнее болело в 
груди.

И вот настал конец!

Множество криков раздавалось в тот день в Долине Терновника, но один был совсем 
особенный.

Сквозь шум битвы вдруг запел боевой рог и раздался возглас:

– Катла ползет!

А потом послышался рев. Голодный рев Катлы, который все так хорошо знали. И 
тогда опустились и выпали из рук мечи, и копья, и стрелы. И те, кто бился, 
больше биться не могли. Потому что знали: спасения нет. В долине слышались лишь 
грохот бури и звуки боевого рога Тенгиля да крик Катлы. Огонь, извергаемый 
драконшей, убивал всех, на кого указывал Тенгиль. Он без конца указывал пальцем,
 и его свирепое лицо было темным от злобы. И я знал: настал конец Долине 
Терновника!

Я не хотел этого видеть, я не хотел видеть… не хотел видеть ничего и никого. 
Кроме Юнатана. Я должен был знать, где он. И я увидел его перед самой усадьбой 
Маттиасгорден. Он сидел верхом на Гриме. Он был совсем молчалив и спокоен, и 
ветер бури трепал его волосы.

– Юнатан! – закричал я. – Юнатан, ты слышишь меня?

Но он меня не слышал. И я увидел, как он пришпорил лошадь и помчался по склону; 
он летел как стрела; я знаю, быстрее никто никогда ни в небе, ни на земле не 
ездил верхом. Он мчался прямо на Тенгиля… и он пролетел мимо него…

А затем снова затрубил боевой рог. Но теперь в него трубил Юнатан. Он вырвал 
его из рук Тенгиля и трубил в рог так, что звуки разносились по всей долине. 
Пусть Катла знает: теперь у нее новый хозяин!

Потом стало тихо-тихо. Даже буря успокоилась. Все стояли молча и только ждали. 
Тенгиль, обезумев от ужаса, сидел верхом на своей лошади и ждал, Катла тоже 
ждала.

Юнатан снова затрубил в рог.

Тут Катла закричала и в ярости повернулась к тому, кого прежде слушалась так 
слепо.

«Когда-нибудь час Тенгиля настанет», – сказал однажды Юнатан, я помнил это.

И вот – он настал.


Так кончился день битвы в Долине Терновника. Многие отдали свою жизнь ради 
свободы. Да, теперь она была свободна, их долина. Но многие жители были мертвы 
и не знали об этом.

Маттиас был мертв, у меня больше не было дедушки. Хуберт был мертв, он пал 
первым. Ему не удалось даже пройти через ворота у реки, потому что он встретил 
там Тенгиля и его солдат. Но прежде всего он встретил Катлу. Тенгиль взял ее с 
собой, чтобы неожиданно, как раз в тот самый день, прийти в Долину Терновника и 
в последний раз со страшной жестокостью покарать ее за бегство Урвара. Он не 
знал, что это был день битвы. Хотя, когда он понял это, он, верно, был доволен, 
что привел Катлу с собой.

Но теперь он был мертв, Тенгиль, так же мертв, как и все другие.

– Нашего мучителя больше нет, – сказал Урвар. – Наши дети будут жить на свободе 
и будут счастливы. Скоро Долина Терновника станет такой же, как и прежде.