– Он сбежал! Он сбежал!



Глава 14

В ту ночь мы провели Урвара через подземелье. Это сделал Юнатан. Он протащил 
Урвара через преисподнюю, иначе это не назовешь. Я протащился сам, но еле-еле.

– Он сбежал! Он сбежал! – кричали они, а когда все стихло, мы стали ждать 
преследователей. Но никто не приходил. Ведь даже воин Тенгиля мог сообразить, 
что из пещеры Катлы есть лаз, из которого мы исчезли! А найти его было не так 
уж трудно. Но они, эти люди Тенгиля, наверняка были трусливы, они осмеливались 
нападать на врагов только всей гурьбой, но ни один из них не смел проползти 
первым в узкую галерею, где их ожидал неизвестный враг. Нет, они попросту были 
слишком трусливы, иначе почему бы они позволили нам так легко уйти? Никому 
никогда не удавалось прежде бежать из пещеры Катлы, и мне было страшно 
любопытно, как стражники объяснят Тенгилю бегство Урвара.

– Ну, это их забота, – сказал Юнатан, – у нас и своих предостаточно.

Только миновав длинный узкий проход, мы посмели остановиться и перевести на миг 
дыхание. Это было необходимо Урвару. Юнатан дал ему уже прокисшее козье молоко 
и отсыревший хлеб, и все-таки Урвар сказал:

– Вкуснее этого я ничего в жизни не ел! Юнатан долго и тщательно растирал ему 
ноги, чтобы вернуть их к жизни, и Урвар стал чуточку бодрее. Хотя идти он все 
равно не мог, только ползти.

Он узнал от Юнатана, какими дорогами нам предстояло ехать, а Юнатан спросил его,
 хочет ли он все же пробираться дальше этой же ночью.

– Да, да, да, – сказал Урвар. – Если это необходимо, я на коленях поползу домой,
 в Долину Терновника. Не хочу я спокойно лежать здесь и ждать, пока кровавые 
псы Тенгиля с воем ринутся на нас в этом пещерном лабиринте.

Мы уже поняли, кто он такой. Вовсе не какой-нибудь сломленный узник, а мятежник,
 борец за свободу. Урвар из Долины Терновника! Когда я увидел его глаза, я 
понял, почему Тенгиль боялся его. Как он ни был слаб, в нем горел какой-то 
необыкновенный огонь, и только благодаря этому огню он смог пережить нынешнюю 
адскую ночь. Потому что из всех ночей в мире ни одна не могла быть хуже.

Длинная, как вечность, была эта ночь, полная опасностей. Но когда устаешь 
по-настоящему, то уже не в силах думать о чем-либо. Даже о том, что вот-вот 
могут нагрянуть кровавые псы Тенгиля. Да, ясное дело, я слышал, как они идут, – 
с воем и лаем, – но я не в силах был бояться. А вообще-то они быстро смолкли. 
Даже эти кровавые псы не осмеливались углубляться в страшные лабиринты 
пропастей, где мы ползли наугад.

Долго, долго ползли мы, пока наконец не выбрались на свет божий, к Гриму и 
Фьялару, – исцарапанные, окровавленные и промокшие насквозь, мертвые от 
усталости. Ночь кончилась, и настало уже утро. Урвар простер руки, желая обнять 
землю, и небо, и все, что он видел, но руки его бессильно упали – он уже спал. 
Мы погрузились в дремоту, все трое, и ничего не осознавали и не чувствовали 
почти до самого вечера. Наконец я очнулся. Это Фьялар толкал меня своей мордой. 
Он, верно, решил, что я уже выспался.

Юнатан очнулся тоже.

– Нам необходимо выбраться из Карманьяки до темноты, – сказал он. – Позже мы не 
найдем дорогу.

Он разбудил Урвара. И когда Урвар вернулся к жизни и сел, и вспомнил все, что с 
ним было, и понял, что он уже на воле, слезы выступили у него на глазах.

– Я свободен, – пробормотал он, – я свободен! И, взяв руки Юнатана, он долго 
держал их в своих.

– Ты вернул мне мою жизнь и свободу! – сказал он. Он поблагодарил и меня, хотя 
я ничего не сделал, а только путался под ногами.

Урвар чувствовал себя хорошо, точь-в-точь как я, когда, избавившись от всех 
своих бед, оказался в Долине Вишен. И я от всей души желал, чтобы он тоже, 
живой и свободный, добрался бы до своей долины. Но до нее мы еще не добрались. 
Мы были еще в горах Карманьяки, где, верно, кишмя кишели солдаты Тенгиля, 
искавшие Урвара. Пожалуй, нам просто повезло, что они не нашли нас в нашей 
расселине, пока мы спали.

Мы сидели там, в этой расселине, и доедали остатки нашего хлеба. И время от