пещере Катлы, и если да, то как мог находиться там Урвар? Я спросил Юнатана, и 
он мне все рассказал. Катла вовсе не жила в своей пещере. Туда она никогда 
после своего первобытного сна не возвращалась. Нет, Тенгиль держал ее 
прикованной золотой цепью в гроте близ водопада Кармафаллет. Юнатан рассказал, 
что там она должна была находиться все время и выползала оттуда, только чтобы 
вселять страх в людей, на которых ей приказано было нагнать страх.

– Я видел ее однажды в Долине Терновника, – сказал Юнатан.

– И тогда ты закричал! – вспомнил я.

– Да, тогда я закричал.

В моей душе нарастал ужас.

– Я так боюсь, Юнатан. Катла убьет нас!

Он снова и снова пытался успокоить меня:

– Но она ведь привязана. Она может передвигаться только на длину цепи. Не 
дальше этой скалы, где ты видел ее. Там она стоит почти всегда и смотрит вниз, 
не спуская глаз с водопада Кармафаллет.

– Зачем она это делает? – спросил я.

– Не знаю, – ответил Юнатан. – Быть может, она ищет Карма.

– Кто такой Карм? – снова спросил я.

– Да ну! Это все болтовня Эльфриды, – недовольно буркнул Юнатан. – Никто 
никогда не видел Карма. Его нет на свете. Но Эльфрида уверяет, что некогда, в 
стародавние времена, он жил в водопаде Кармафаллет и что Катла ненавидела его 
тогда и никогда не сможет забыть его. Потому-то она и стоит здесь и пялит глаза 
в надежде увидеть его.

– Кто он, как мог он жить в таком адском водопаде? – спросил я.

– Он тоже был чудовищем, – сказал Юнатан. – Змей длиной с ширину реки, так 
рассказывает Эльфрида. Но ведь ты знаешь, это же древняя сказка.

– Может, он вовсе не из сказки, как и Катла, – предположил я.

Он ничего не ответил на это, а только сказал:

– Знаешь, что она рассказывала еще, эта Эльфрида? Пока ты бродил в лесу и 
собирал землянику. По ее словам, когда она была маленькой, детей пугали Кармом 
и Катлой. Сказку о драконше в пещере Катлы и о змее в водопаде Кармафаллет она 
слышала еще ребенком множество раз. И сказка эта была ей очень по душе, и 
только потому, что она такая жуткая. Это древняя сказка про первобытные времена,
 сказка, которой всегда пугали детей, так рассказывает Эльфрида.

– А Катла не могла жить в своей пещере? – спросил я. – И не могла по-прежнему 
остаться сказкой?

– Да, именно так думает и Эльфрида, – согласился со мной Юнатан.

Я задрожал, мне стало ясно, что Карманьяка – страна, где полным-полно 
первобытных чудовищ, и я ни за что не хотел идти туда. Но туда-то мне и надо 
было отправляться.

Сначала мы немного подкрепились из нашей заплечной котомки с едой, хотя и 
берегли еду для Урвара. Ведь в пещере Катлы царил страшный голод, так говорил 
Юнатан.

Грим и Фьялар пили дождевую воду, скопившуюся в расселинах скал. Здесь, на 
вершинах гор, с пастбищами для лошадей было худо. Но рядом с мостом росло 
немного травы, так что, мне кажется, когда мы двинулись в путь, лошади были не 
так уж голодны.

И вот мы переехали мост. В сторону Карманьяки. В страну Тенгиля и в страну 
чудовищ. Я боялся так, что весь трясся от страха. Этот змей – я не верил 
всерьез, что он существует на свете, – но что, если он – подумать только – 
все-таки вдруг выскочит из бездны и сорвет нас вниз с моста, чтобы мы погибли в 
водопаде Кармафаллет? Да еще огнедышащая драконша Катла! Перед ней я трепетал 
больше всего. Быть может, она ждала нас там, на берегу Тенгиля, оскалив свои 
острые клыки и извергая смертоносный огонь! О, как мне было страшно!

Но мы переехали мост, и я не видел никакой Катлы! Она уже не стояла на своей 
скале, и я сказал Юнатану: