В тот вечер мы разожгли костер над водопадом Кармафаллет. И я уверен, что ни 
один костер в мире – нигде и ни в какие времена – не горел в подобном месте.

Это было внушающее ужас место, гиблое и в то же время прекрасное, как ни одно 
другое ни на земле, ни на небе. Горы, и река, и водопад – все было исполнено 
величия. Снова мне почудилось, будто я вижу все это во сне, и я сказал Юнатану:

– Не верю, что все это существует на самом деле! Это кусочек какого-то древнего 
доисторического сна, я просто уверен!

Мы стояли на мосту. Тенгиль приказал построить этот висячий мост, соединявший 
две страны, Карманьяку и Нангиялу. Каждая из них раскинулась на своем берегу 
Реки Древних Рек.

А река бешено мчалась глубоко внизу, в пропасти под мостом, а потом с диким 
ревом бросалась вниз, в Кармафаллет, с его еще более устрашающей и еще более 
ужасной глубиной.

Я спросил Юнатана:

– Как можно построить мост над такой страшной пропастью?

– Да, я бы тоже хотел это знать, – ответил он. – А сколько загубили 
человеческих жизней, пока строили мост, сколько людей с диким криком срывались 
вниз и исчезали в водопаде Кармафаллет? Это мне тоже хотелось бы знать!

Я задрожал. Мне показалось, что эти крики до сих пор эхом отдаются в горах.

Мы были уже совсем близко от страны Тенгиля. По другую сторону моста я мог 
видеть тропинку, которая с бесконечными извивами тянулась в гору. В Гору 
Древних Гор в стране Карманьяке.

– Если ехать по этой тропинке, попадешь в замок Тенгиля, – сказал Юнатан.

Я задрожал еще сильнее. Но подумал: «Завтра будь что будет – но нынче вечером я,
 во всяком случае, впервые в жизни посижу вместе с Юнатаном у ночного костра».

Мы разожгли его на каменной плите над водопадом, неподалеку от моста. Но я сел, 
повернувшись в другую сторону. Мне не хотелось видеть мост, ведущий в страну 
Тенгиля, и вообще ничего не хотелось видеть. Я замечал лишь отсветы костра, 
блуждавшие среди горных склонов. Это было красиво и вместе с тем жутковато.

И еще я видел при свете костра прекрасное, доброе лицо Юнатана и лошадей, 
которые отдыхали чуть поодаль.

– Это много лучше моего прежнего ночного костра, – сказал я. – Потому что 
сейчас я сижу здесь вместе с тобой, Юнатан!

Где бы я ни был, я чувствовал себя уверенным, только если со мной был Юнатан. И 
сейчас я был счастлив, что наконец-то у нас с ним общий костер. Сбылось то, о 
чем мы так много говорили, когда жили на Земле.

– «Время ночных костров и сказок» – помнишь, как ты называл это? – спросил я 
Юнатана.

– Да, помню, – ответил он. – Но я не знал тогда, что здесь, в Нангияле, будут 
такие злые сказки.

– Как ты думаешь, это будет длиться вечно? – спросил я.

Некоторое время он молча и неотрывно смотрел в костер, а потом ответил:

– Нет, когда однажды минует час последней битвы, Нангияла, наверно, снова 
станет страной прекрасных сказок, где жизнь будет легка и проста, как прежде.

Пламя вспыхнуло, и я увидел, каким усталым и печальным было его лицо.

– Но понимаешь, Сухарик, час последней битвы не может быть ничем иным, как злой 
сказкой о смерти, смерти и только о смерти. Потому-то Урвар и должен был стать 
во главе этой борьбы. Ведь я не создан для того, чтобы убивать.

– Да, я знаю, ты не создан для этого.

И потом я спросил его:

– Почему ты спас жизнь этому Перку? Правильно ли ты поступил?

– Не знаю, было ли это правильно, – ответил Юнатан. – Но есть вещи, которые 
нужно делать, иначе ты не человек, а лишь маленькая кучка дерьма. Я еще раньше