пальцем по маленькой неясной щёчке ребёнка.

— Гюль-фия, — ответил Карлсон. — Маленьких девочек чаще всего зовут именно так.

Малыш никогда не слыхал, чтобы какую-нибудь девочку звали Гюль-фия, но он 
подумал, что уж кто-кто, а лучшая в мире нянька знает, как обычно называют 
таких малюток.

— Малышка Гюль-фия, мне кажется, что ты хочешь есть, — сказал Малыш, глядя, как 
ребёнок норовит схватить губами его указательный палец.

— Если Гюль-фия голодна, то вот здесь есть колбаса и картошка, — сказал Карлсон,
 заглянув в буфет. — Ни один младенец в мире не умрёт с голоду, пока у Карлсона 
не переведутся колбаса и картошка.

Но Малыш сомневался, что Гюль-фия станет есть колбасу и картошку.

— Таких маленьких детей кормят, по-моему, молоком, — возразил он.

— Значит, ты думаешь, лучшая в мире нянька не знает, что детям дают и чего не 
дают? — возмутился Карлсон. — Но если ты так настаиваешь, я могу слетать за 
коровой… — Тут Карлсон недовольно взглянул на окно и добавил: — Хотя трудно 
будет протащить корову через такое маленькое окошко.

Гюль-фия тщетно ловила палец Малыша и жалобно хныкала. Действительно, похоже 
было на то, что она голодна.

Малыш пошарил в буфете, но молока не нашёл: там стояла лишь тарелка с тремя 
кусочками колбасы.

— Спокойствие, только спокойствие! — сказал Карлсон. — Я вспомнил, где можно 
достать молока… Мне придётся кое-куда слетать… Привет, я скоро вернусь!

Он нажал кнопку на животе и, прежде чем Малыш успел опомниться, стремительно 
вылетел из окна.

Малыш страшно перепугался. Что, если Карлсон, как обычно, пропадёт на несколько 
часов? Что, если родители ребёнка вернутся домой и увидят свою Гюль-фию на 
руках у Малыша?

Но Малышу не пришлось сильно волноваться — на этот раз Карлсон не заставил себя 
долго ждать. Гордый, как петух, он влетел в окно, держа в руках маленькую 
бутылочку с соской, такую, из которой обычно поят грудных детей.

— Где ты её достал? — удивился Малыш.

— Там, где я всегда беру молоко, — ответил Карлсон, — на одном балконе в 
Остермальме.[2 - Остермальм — пригород Стокгольма.]

— Как, ты её просто стащил? — воскликнул Малыш.

— Я её… взял взаймы.

— Взаймы? А когда ты собираешься её вернуть?

— Никогда!

Малыш строго посмотрел на Карлсона. Но Карлсон только махнул рукой:

— Пустяки, дело житейское… Всего-навсего одна крошечная бутылочка молока. Там 
есть семья, где родилась тройня, и у них на балконе в ведре со льдом 
полным-полно таких бутылочек. Они будут только рады, что я взял немного молока 
для Гюль-фии.

Гюль-фия протянула свои маленькие ручки к бутылке и нетерпеливо зачмокала.

— Я сейчас погрею молочко, — сказал Малыш и передал Гюль-фию Карлсону, который 
снова стал вопить: «Плюти-плюти-плют» и трясти малютку.

А Малыш тем временем включил плитку и стал греть бутылочку.

Несколько минут спустя Гюль-фия уже лежала в своей кроватке и крепко спала. Она 
была сыта и довольна. Малыш суетился вокруг неё. Карлсон яростно раскачивал 
кроватку и громко распевал:

— Плюти-плюти-плют… Плюти-плюти-плют…

Но, несмотря на весь этот шум, Гюль-фия заснула, потому что она наелась и 
устала.