— Ещё бы! — подхватил Рулле. — Белый призрак! Он стоял у этой стены, но теперь 
исчез.

— Ни в одной квартире в Стокгольме нет столько привидений, как здесь, это мы с 
тобой давно знаем, — сказал Филле.

— Давай смотаемся отсюда, да поскорей, — предложил Рулле.

Но Филле не согласился.

— Ни за что на свете! Ради десяти тысяч я готов сражаться не то что с одним, а 
с целым десятком привидений, заруби себе это на носу.

Он тихо поднял стулья, к ножкам которых была прикреплена верёвка от капкана, и 
аккуратно поставил их на прежнее место, чтобы они не валялись под ногами, если 
придётся отсюда бежать без оглядки. При этом он обругал живущих здесь детей: 
что за дурацкие шутки!

— Надо быть поосторожней! Я и так весь в синяках и шишках.

И он снова стал шарить лучом фонарика по всем углам.

— Давай поглядим, где что расположено, и начнём искать, — сказал он.

Луч опять забегал по прихожей, и всякий раз, когда он приближался к столу, 
Малыш жмурился и весь сжимался в комок. Он ужасно отсидел себе ноги, они стали 
как деревянные, ему казалось, что они не помещаются под столом и вылезают 
из-под скатерти — Филле и Рулле могут их увидеть.

К тому же он заметил, что Карлсон снова занялся Мамочкой. Свет фонарика убежал 
от них, под столом было темно, новее же не настолько, чтобы Малыш не увидел, 
как Карлсон вытащил Мамочку и поставил спиной к столу. Когда луч карманного 
фонаря вернулся назад, он упал ей прямо в лицо, осветив её ужасный оскал.

И тогда снова раздались два вопля ужаса, а потом шаги в сторону входной двери. 
Тут Карлсон оживился.

— Пошли, — шепнул он Малышу на ухо и пополз, волоча за собой Мамочку, через всю 
прихожую и исчез в комнате Малыша.

Малыш; едва поспевал за ним.

— Какие гадкие люди! — сказал Карлсон и притворил дверь. — Не умеют даже 
отличить мумию от привидения — это, по-моему, просто гадость!

Он осторожно выглянул и стал прислушиваться, стараясь понять, что происходит в 
тёмной прихожей. Малыш тоже прислушался: он надеялся, что сейчас хлопнет 
входная дверь, но этого не случилось. Филле и Рулле были здесь, они тихо 
шептались:

— Десять тысяч крон! Рулле, не забывай об этом! Учти, никакие привидения меня 
не остановят!

Они довольно долго перешёптывались. Карлсон весь превратился в слух.

— Пошли в комнату дядюшки, — сказал он. — Гей-гоп! Сейчас позабавимся.

Он схватил Мамочку на руки и уложил её в постель Малыша.

— Хайсан, хопсан, Мамочка, ну вот, наконец-то ты можешь поспать как человек, — 
сказал он и подоткнул ей одеяло, как мама подтыкает одеяло, укладывая спать 
своего ребёночка. Потом шепнул Малышу: — Погляди, разве она не мила?

Он осветил мумию карманным фонариком и одобрительно похлопал её по щеке.

Потом взял покрывало, которое фрекен Бок сняла с кровати, когда приходила к 
Малышу, и, аккуратно сложив, повесила на спинку стула, и тоже накинул его на 
Мамочку. «Чтобы она не замёрзла», — подумал Малыш и захихикал. Казалось, под 
всем этим лежлт и безмятежно спит толстый мальчишка, потому что Мамочка была 
прикрыта с головой.

— Привет, Малыш! — сказал Карлсон. — Теперь, пожалуй, и ты можешь немного 
поспать.

— Где? — опять удивился Малыш. К тому же при виде Мамочки у него пропал всякий 
сон. — Не могу же я лечь в кровать рядом с мумией!

— Нет, но под кровать можешь, — сказал Карлсон и полез первым, перекатываясь 
словно ёжик.