или «нет», по-моему, это не трудно.

— Представь себе, трудно, — вмешался Карлсон. — Я сейчас задам тебе простой 
вопрос, и ты сама в этом убедишься. Вот, слушай! Ты перестала пить коньяк по 
утрам, отвечай — да или нет?

У фрекен Бок перехватило дыхание, казалось, она вот-вот упадёт без чувств. Она 
хотела что-то сказать, но не могла вымолвить ни слова.

— Ну вот вам, — сказал Карлсон с торжеством. — Повторяю свой вопрос: ты 
перестала пить коньяк по утрам?

— Да, да, конечно, — убеждённо заверил Малыш, которому так хотелось помочь 
фрекен Бок.

Но тут она совсем озверела.

— Нет! — закричала она, совсем потеряв голову.

Малыш покраснел и подхватил, чтобы её поддержать:

— Нет, нет, не перестала!

— Жаль, жаль, — сказал Карлсон. — Пьянство к добру не приводит.

Силы окончательно покинули фрекен Бок, и она в изнеможении опустилась на стул. 
Но Малыш нашёл наконец нужный ответ.

— Она не перестала пить, потому что никогда не начинала, понимаешь? — сказал он,
 обращаясь к Карлсону.

— Я-то понимаю, — сказал Карлсон и добавил, повернувшись к фрекен Бок: — Глупая 
ты, теперь сама убедилась, что не всегда можно ответить «да» или «нет»… Дай мне 
блинка!

Но меньше всего на свете фрекен Бок была расположена дать Карлсону блинов. Она 
с диким воплем вскочила со стула и широко распахнула дверь кухни.

— Вон! — закричала она. — Вон!

И Карлсон пошёл к двери. Пошёл с высоко поднятой головой.

— Ухожу, — заявил он. — Ухожу с радостью. Не ты одна умеешь печь блины!

После ухода Карлсона фрекен Бок несколько минут сидела молча. Но когда немного 
отошла, она с тревогой поглядела на часы.

— А твоего дяди Юлиуса всё нет и нет! — вздохнула она. — Подумай, как давно он 
ушёл! Боюсь, не случилось ли чего. Ведь он, наверное, плохо знает Стокгольм.

Малышу передалась её тревога.

— Да, он, может, заблудился…

Тут как раз раздался телефонный звонок.

— Наверное, это дядя Юлиус! — воскликнул Малыш. — Звонит, чтобы сказать, что не 
знает, как попасть домой.

Фрекен Бок метнулась в прихожую, где был телефон, Малыш — за ней.

Но звонил не дядя Юлиус — это Малыш понял, как только услышал, что фрекен Бок 
говорит обычным ворчливым тоном:

— Да, да! Это ты, Фрида? Ну, как поживаешь? Ещё не бросила свои глупости?

Малыш не хотел слушать чужие разговоры, поэтому он пошёл к себе в комнату и 
взял книгу, чтобы почитать, но до него доносилось бормотание из прихожей, и 
конца этому не было.

Малыш был голоден. Он догадывался, что рано или поздно это раздражающее его 
бормотание прекратится, и дядя Юлиус придёт домой, и они смогут наконец сесть 
за стол. Но он хотел обедать немедленно, никого не дожидаясь. И как только 
фрекен Бок положила трубку, он выскочил в прихожую, чтобы ей это сказать.

— Что ж, могу тебя накормить, — сказала она милостиво и повела его на кухню. Но 
у дверей она остановилась как вкопанная. Её дородная фигура занимала весь проём 
двери, поэтому Малыш ничего не увидел. Он услышал только её гневный вопль, а 
когда он всё же высунул голову из-за её юбки, потому что ему не терпелось 
узнать, в чём дело, то увидел Карлсона.