— Что?.. Я не понимаю, что ты хочешь сказать.

— Да ведь ты исчез и как раз в тот момент, когда я собирался тебя познакомить с 
моими мамой и папой. Почему ты удрал?

Карлсон явно рассердился. Он подбоченился и воскликнул:

— Нет, в жизни не слыхал ничего подобного! Может быть, я уже не имею права 
взглянуть, что делается у меня дома? Хозяин обязан следить за своим домом. Чем 
я виноват, что твои мама и папа решили познакомиться со мной как раз в тот 
момент, когда я должен был заняться своим домом? Карлсон оглядел комнату.

— А где моя башня? Кто разрушил мою прекрасную башню и где моя тефтелька? Малыш 
смутился.

— Я не думал, что ты вернёшься, — сказал он.

— Ах, так! — закричал Карлсон. — Лучший в мире строитель воздвигает башню, и 
что же происходит? Кто ставит вокруг неё ограду? Кто следит за тем, чтобы она 
осталась стоять во веки веков? Никто! Совсем наоборот: башню ломают, уничтожают 
да к тому же ещё и съедают чужую тефтельку!

Карлсон отошёл в сторону, присел на низенькую скамеечку и надулся.

— Пустяки, — сказал Малыш, — дело житейское! — И он махнул рукой точно так же, 
как это делал Карлсон. — Есть из-за чего расстраиваться!..

— Тебе хорошо рассуждать! — сердито пробурчал Карлсон. — Сломать легче всего. 
Сломать и сказать, что это, мол, дело житейское и не из-за чего расстраиваться. 
А каково мне, строителю, который воздвиг башню вот этими бедными маленькими 
руками! И Карлсон ткнул свои пухленькие ручки прямо в нос Малышу. Потом он 
снова сел на скамеечку и надулся пуще прежнего.

— Я просто вне себя, — проворчал он, — ну просто выхожу из себя!

Малыш совершенно растерялся. Он стоял, не зная, что предпринять. Молчание 
длилось долго.

В конце концов Карлсон сказал грустным голосом:

— Если я получу какой-нибудь небольшой подарок, то, быть может, опять повеселею.
 Правда, ручаться я не могу, но, возможно, всё же повеселею, если мне 
что-нибудь подарят…

Малыш подбежал к столу и начал рыться в ящике, где у него хранились самые 
драгоценные вещи: коллекция марок, разноцветные морские камешки, цветные мелки 
и оловянные солдатики.

Там же лежал и маленький электрический фонарик. Малыш им очень дорожил.

— Может быть, тебе подарить вот это? — сказал он.

Карлсон метнул быстрый взгляд на фонарик и оживился:

— Вот-вот, что-то в этом роде мне и нужно, чтобы у меня исправилось настроение. 
Конечно, моя башня была куда лучше, но, если ты мне дашь этот фонарик, я 
постараюсь хоть немножко повеселеть.

— Он твой, — сказал Малыш.

— А он зажигается? — с сомнением спросил Карлсон, нажимая кнопку. — Ура! 
Горит! — вскричал он, и глаза его тоже загорелись. — Подумай только, когда 
тёмными осенними вечерами мне придётся идти к своему маленькому домику, я зажгу 
этот фонарик. Теперь я узко не буду блуждать в потёмках среди труб, — сказал 
Карлсон и погладил фонарик.

Эти слова доставили Малышу большую радость, и он мечтал только об одном — хоть 
раз погулять с Карлсоном по крышам и поглядеть, как этот фонарик будет освещать 
им путь в темноте.

— Ну, Малыш, вот я и снова весел! Зови своих маму и папу, и мы познакомимся.

— Они ушли в кино, — сказал Малыш.

— Пошли в кино, вместо того чтобы встретиться со мной? — изумился Карлсон.

— Да, все ушли. Дома только Бетан и её новое увлечение. Они сидят в столовой, 
но мне туда нельзя заходить.

— Что я слышу! — воскликнул Карлсон. — Ты не можешь пойти куда хочешь? Ну,