- Папа, а это вовсе не Эмиль разбил яйца. Это сделала я!
   Папа тут же уронил ломтик блина, который как раз собирался  отправить
в рот.
   - Ты, Ида?! - удивленно воскликнул он и расхохотался. -  Как,  и  ты,
малышка, принялась проказничать? Ну-ка ешь свой блин, и забудем об этом!
   - Нет, мне это не по душе! - строго сказала мама Эмиля. - Надо разоб-
раться!
   Тут папа Эмиля чуточку смутился.
   - Надо, ясное дело, надо! Для начала я должен попросить у тебя проще-
ния, Эмиль, - сказал он.
   Потому что не такой он был плохой человек, чтобы не признаться,  если
совершал ошибку.
   - Ведь ты простишь меня, Эмиль? Ну что тебе - жалко?
   - Ладно! - отозвался Эмиль.
   - Но послушай-ка! Почему ты ничего не сказал? - спросил Эмиля его па-
па.
   - Вот еще! А зачем? Нечего по пустякам шум подымать!
   - И мне тоже это не по душе, - вмешался Альфред и подмигнул Эмилю.
   - И вообще, ведь ты скоро снова напроказничаешь, - решила Лина. - Так
что в столярке ты отсидел не зря...
   - Не встревай в эти дела, Лина! - оборвала ее мама Эмиля.
   - Завтра, - заявила вдруг маленькая Ида, - тебе, Эмиль, незачем озор-
ничать снова. Потому что завтра в столярке буду сидеть я!
 
   ПРОДЕЛКА ЭМИЛЯ N 325
 
   Каттхульт близ Леннеберги, где жил тот самый Эмиль, был просто чудес-
ной маленькой усадьбой. Всем жилось там привольно: и Эмилю,  и  его  ма-
ленькой сестренке Иде, и его маме, и его папе. Да, там хорошо было  даже
Альфреду и Лине, каттхультовским работнику и служанке.
   - Хотя и у нас случаются беды, ясное дело, - сказала однажды Лина.  -
Этот вечный снег зимой, и эти вечные мухи летом! Да еще  Эмиль,  который
проказничает и летом и зимой. Да, ясное дело, бед здесь хватает!
   Но тут мама Эмиля строго взглянула на Лину. О проделках Эмиля  она  и
слушать не желала. Право, Эмиль и без того огорчал ее, а  тут  еще  Лина
надоедает. Но что правда, то правда - мух в усадьбе хватало. И до чего ж
они были любопытные! Особенно когда в Каттхульте наступало время  еды  и
все собирались вокруг обеденного стола, чтобы съесть свою тарелку добро-
го мясного супа или что-нибудь еще. Миг - и мухи уже тут как тут! Рассе-
лись по столу и тоже желают обедать вместе со всеми.
   Только к вечеру устраиваются они на ночлег на потолке кухни. И  наби-
ваются, как сельди в бочку, в потолочные щели. О, как мама Эмиля ненави-
дела мух!
   - Несчастные вы черти летучие, в гроб вы меня вгоните! - сказала она.
- Надо бы мне купить клейкую бумагу-мухоловку.
   Папа Эмиля так испугался ее слов, что даже подпрыгнул. Клейкая  бума-
га-липучка стоила 10 эре один листок. Подумать только! Неужто мама Эмиля
на самом деле вбила себе в голову, что ей нужны такие листки?
   - Ну уж нет, спасибочки! - съязвил он.  -  Обойдемся  нашей  мухолов-
кой-сачком.
   Папа был в таком ужасе от грозящей траты денег, что в этот вечер  сам
стал выгонять из кухни мух; обычно это делала  Лина.  В  одной  рубашке,
держа в руках мухоловку, развевающуюся над его головой, он бегал по кух-
не, пугая несчастных мух, которые расселись на потолке и как раз  собра-
лись спать. На дровяном же ларе сидели страшно довольные Эмиль с Идой  и
смотрели во все глаза на папу. Ну и веселое  представление  он  устроил!
Мама тоже смотрела на папу, но вид у нее был невеселый. Почему ей нельзя
купить липучки? Ведь все женщины в Леннеберге уже обзавелись ими, купили
себе сколько надо!
   Папа Эмиля, увидев ее угрюмое лицо, приостановил на миг свои прыжки.
   - До чего ж ты все-таки чудная. Альма! - сказал он. - Вынь да  положь
тебе сейчас же все самое дорогое да модное! Счастье,  что  в  этом  доме
есть хоть один человек, у которого хватает смекалки беречь денежки!
   А потом добавил как бы в шутку:
   - Более ловкого и более дешевого ловца мух, нежели  нижеподписавшийся
Антон Свенссон, тебе никогда не найти! Ты посмотри, как  замечательно  я
это делаю!
   Он помчался по кухне, размахивая мухоловкой, так что испуганные  нас-
мерть мухи, жужжа, разлетелись во все стороны. Ясное дело, несколько мух
попалось в мухоловку, но не очень много. Мама Эмиля, презрительно  фырк-
нув, вышла из кухни и уселась на  крыльцо  сеней,  чтобы  остыть.  Такой
спектакль она больше смотреть не желала!
   Папа между тем носился по кухне со своей мухоловкой и не сдавался  до
тех пор, пока не ударился большим пальцем о дровяной ларь. Тогда-то  ему
и расхотелось ловить мух.
   - Гм, а кстати, пора нам ложиться спать! - сказал он. - Самое время!
   Мухи думали абсолютно то же самое и спокойно расселись снова по своим
местам в щелях потолка.
   И все-таки папа твердо решил: липучек в его доме не будет! Мама Эмиля
каждый день ахала да охала из-за мух, но не думайте, что это его  трога-