шиты. Пойдем, Ида, спрячемся за углом курятника.
   И вот они притаились там, хитрые-прехитрые, хитрее даже, чем могла бы
ожидать Лотта-Хромоножка.
   И лишь иногда Эмиль высовывался из-за угла и  тайком  подглядывал  за
курицей. Но она его не замечала, уверенная, что вот теперь-то она  нако-
нец одна.
   И вдруг Лотта пустилась наутек - прямо в кусты  крыжовника.  А  кусты
были такие высокие, густые, обильно усыпанные  ягодами,  которые  вотвот
уже созреют. Лотта-Хромоножка остановилась и опасливо огляделась по сто-
ронам. А потом нырнула под кусты.
   Но следом за ней шли Эмиль с Идой. И только Лотта собралась было  по-
ложить яйцо в прекрасное гнездо, которое она вырыла себе в  кустах,  как
Эмиль схватил ее. Не помогло ей и то, что она била ногами и кудахтала  в
знак протеста...
   - Ах ты, негодная девчонка! Сейчас мы посмотрим, сколько яиц ты снес-
ла! - сказал Эмиль. - Считай, Ида!
   И Ида стала считать. В ямке лежало девятнадцать яиц.  Какое  счастье,
что не больше, ведь Ида умела считать только до двадцати.
   - Ты что, не понимаешь? Какая ты глупыха! -  сказал  Эмиль  Лотте.  -
Ведь яйца здесь, на жаре, могут протухнуть!
   Лотта не спускала глаз с Эмиля. Какие чудесные деньки  выпали  ей  на
долю в этой ямке! Но она понимала, что теперь им пришел  конец.  И  Лот-
та-Хромоножка успокоилась. Курица-то она была неглупая!
   - А вдруг все яйца протухли? Подумать только! Тогда я  не  хотела  бы
съесть их вместе с блинами! - сказала маленькая Ида.
   - Разбей одно яйцо и проверь, - посоветовал Эмиль.
   Он охотно сделал бы это сам, но ведь ему  надо  было  держать  Лотту,
чтобы она не вырвалась.
   А Ида взяла яйцо и разбила его о грушевое дерево, росшее  совсем  ря-
дом. Белок с желтком потекли по стволу, и Ида понюхала их.
   - Нет, это яйцо не было испорчено! Хотя теперь про него так  не  ска-
жешь...
   Лотта-Хромоножка раскудахталась и подняла страшный шум, ведь ей  пора
было нестись.
   И Эмиль догадался об этом.
   - Ладно, ладно! - успокоил он ее. - А теперь я покажу тебе, где  надо
класть яйца. Подожди меня здесь, Ида, я скоро вернусь!
   И Эмиль помчался к курятнику, чтобы скорее посадить Лотту в ее  гнез-
до.
   Маленькая Ида осталась одна. Яиц было теперь только восемнадцать.
   - Вот это вроде протухло, - сказала самой себе Ида, выбирая  одно  из
яиц. Затем, подойдя к грушевому дереву, она и его разбила о ствол.
   - Ой, фу, как пахнет! - сказала девочка. - Так я и  думала!  Если  бы
это яйцо попало в блины - вот был бы ужас! Я бы этого не вынесла! - ска-
зала Ида, выбрав новое яйцо из оставшихся семнадцати.
   Это яйцо пахло неплохо, и оно вполне годилось для блинного теста.
   - Но теперь уже поздно, - вздохнула Ида. - Зато ни одно  тухлое  яйцо
не попадет в блины - вот что главное!
   И она выбрала еще одно яйцо из оставшихся шестнадцати...
   Когда Эмиль вернулся, Ида уже вытирала свои липкие пальчики о  перед-
ник.
   - Отгадай, сколько было тухлых? - спросила она. - Всего два!
   И, немного подумав, чуть мрачно добавила:
   - Но семнадцать, ясное дело, можно было бы положить в блины.
   - Что ты натворила?! - спросил Эмиль, увидев яичницу под грушевым де-
ревом.
   Личико Иды так и просияло.
   - Сдается мне, что я напроказничала! - сказала она. - Ведь это и есть
проделка, правда?
   - Да, наверное, так оно и есть, - согласился Эмиль.
   - А я этого и не знала! - сказала Ида. - Твоя правда, Эмиль,  озорные
проделки получаются сами собой.
   И тут как раз появился папа Эмиля. Ему нужно было наведаться  в  сви-
нарник, и он пошел кратчайшим путем, мимо кустов крыжовника. Но при виде
грушевого дерева он внезапно остановился как вкопанный и заорал:
   - Что это? Во имя всех святых - что я вижу?!
   - Яичницу! - ответил Эмиль.
   - Э-э-э-миль! - завопил папа.
   И тут Эмиль кинулся бежать во всю прыть - прямо в столярную.  А  папа
отправился следом за ним, чтобы заложить дверь на засов.
   А маленькая Ида, оставшись одна возле яичной лужи, горько заплакала.
   - Никогда не попасть мне в столярку! - всхлипывала она.
   Однако в тот вечер в Каттхульте блины всетаки напекли. Потому  что  у
мамы Эмиля хранилось в кладовке много яиц.
   - Почему ты не сказал, что все это натворила я? - спросила  маленькая
Ида, когда пришла отпереть дверь Эмилю.
   - Вот еще! А зачем? Ведь никто не спрашивал, чья это  работа.  А  мне
ведь проделкой больше, проделкой меньше - все едино!
   Но когда они все вместе сидели вокруг кухонного стола  и  ели  дивные
блины, маленькая Ида сказала: