куда девать.
   - Я думаю, Альма, тебе надо поставить вишневую наливку, - сразу  наш-
лась фру Петрель.
   - Боже упаси! - воскликнула мама.
   О вишневой наливке она и слышать не хотела. В  Каттхульте  жили  одни
трезвенники. Папа Эмиля в рот не брал спиртного, он даже  пиво  не  пил,
разумеется, кроме тех случаев, когда его угощали на ярмарках.  Тогда  уж
нельзя было отказываться! Что еще делать, если уговаривают выпить бутыл-
ку-другую пива! Он тотчас подсчитывал в уме, что две бутылки стоят трид-
цать эре, а тридцать эре на земле не валяются! Оставалось лишь взять  да
выпить, хочешь ты того или нет. Но пить вишневую наливку - нет,  на  это
его не подбить. Мама Эмиля так и сказала фру  Петрель.  Но  фру  Петрель
возразила, что ежели в Каттхульте не желают пить наливку,  то  в  других
местах все же найдутся такие, которые не прочь пропустить рюмочку.  Нап-
ример, ей самой хотелось бы иметь несколько бутылок вишневой наливки,  и
почему бы маме Эмиля тайком от домашних не поставить бродить  вишни  ку-
да-нибудь в темный угол погреба, где кувшин с вишнями никто не увидит. А
когда наливка будет готова, фру Петрель приедет  в  Каттхульт  и  хорошо
заплатит за нее.
   Маме Эмиля всегда было трудно отказать, когда ее о чем-нибудь  проси-
ли. К тому же она была расторопной хозяйкой, у которой ничего не  пропа-
дало даром, а для себя она уже насушила вишни предостаточно. И неожидан-
но, сама не понимая, как это сорвалось у нее с языка, она пообещала  фру
Петрель приготовить для нее вишневку.
   Но мама была не из тех, кто делал что-нибудь тайком  от  других.  Все
как есть она рассказала папе Эмиля. Он долго ворчал, но под  конец  ска-
зал:
   - Делай как знаешь! Кстати, сколько она обещала заплатить?
   Но об этом фру Петрель ничего толком не сказала.
   Несколько недель вишни бродили в большом кувшине, поставленном в пог-
реб, и как-то в августе, в тот самый день, мама решила, что вино уже го-
тово и пришел срок разлить его по бутылкам. Она выбрала подходящее  вре-
мя, когда папа был на ржаном поле. Он не увидит вина в своем доме  и  не
почувствует за собой греха.
   Вскоре мама Эмиля расставила в ряд на кухонном столе  десять  бутылок
красной наливки. Теперь их надо было убрать в корзину и задвинуть в угол
погреба, чтобы они никому не мозолили глаза. Пусть  теперь  фру  Петрель
приезжает, когда ей вздумается, и забирает свое вино.
   Вернувшись домой с пустой корзинкой для провизии, Эмиль и Ида увидели
у кухонной двери ведро с вишнями, из которых готовилась наливка.
   - Эмиль, возьми-ка ведро, - сказала мама, - и пойди зарой эти вишни в
мусорной куче.
   И Эмиль пошел, послушный, как всегда. Но мусорная куча была сразу  за
свинарником, а в свинарнике слонялся словно неприкаянный Заморыш. Увидев
Эмиля, он громко захрюкал, давая понять, что хочет выйти  и  погулять  с
ним.
   - Это я тебе сейчас устрою, - сказал Эмиль и поставил ведро на землю.
   Он отворил дверцу свинарника, и оттуда с радостным хрюканьем выскочил
Заморыш. Он тотчас сунул пятачок в ведро, полагая, что Эмиль принес  ему
поесть. И тут, Эмиль впервые задумался над словами мамы: "... зарой  эти
вишни в мусорной куче". Как-то чудно, в самом деле: в Каттхульте не при-
выкли зарывать в землю то, что съедобно. А эти ягоды, очевидно,  хороши,
Заморыш ел их, не отрываясь от ведра. "Может быть, -  подумал  Эмиль,  -
мама хотела зарыть ягоды в мусорной куче, чтобы они ни в коем случае  не
попались на глаза папе, который с минуты на минуту должен был  вернуться
домой с ржаного поля? "
   "Пусть уж лучше Заморыш сожрет их, - решил Эмиль. - Ведь он ест  так,
будто без этих вишен просто жить не может! "
   По всему было видно, что Заморышу эти вишни особенно понравились.  Он
хрюкал от удовольствия и так усердствовал, что весь перемазался - рыльце
его стало совсем красным. Чтобы ему было  удобнее  есть,  Эмиль  высыпал
вишни на землю. Тут явился петух и тоже захотел разделить  с  поросенком
пиршество. Заморыш лишь покосился на петуха, но не прогнал его, и  петух
стал клевать ягоды одну за другой. Следом подошли куры во главе  с  Лот-
той-Хромоножкой, желая посмотреть, что там за лакомство  отыскал  петух.
Но Заморыш и петух безжалостно прогнали кур прочь, едва только они суну-
лись к ягодам. Видимо, эти вкусные ягоды Заморыш с петухом решили прибе-
речь для себя. Рядом на перевернутом ведре сидел Эмиль. Он дудел  в  ду-
дочку - травянистый стебелек - и ни о чем  не  думал.  Вдруг,  к  своему
изумлению, он увидел, что петух шлепнулся на землю. Несколько раз  петух
пытался подняться, но ничего у него не получилось. Едва он  приподнимал-
ся, как снова падал головой вниз и лежал как мертвый. Куры сбились  поо-
даль в тесную стайку и озабоченно кудахтали, глядя, как чудно  вел  себя
их петух. А петух валялся на земле и зло таращил на них глаза. Разве  он
не имеет права лежать и барахтаться там, где ему заблагорассудится?
   Эмиль не понимал, что стряслось с петухом, но ему было жаль  его.  Он
подошел, поднял петуха и поставил его на ноги.  Петух  постоял  немного,
покачиваясь взад-вперед, словно пробуя, держат ли его ноги. И тут  вдруг
его словно  бешеная  муха  укусила  -  закукарекал,  горделиво  захлопал
крыльями и с истошным "ку-ка-ре-ку!" кинулся на стайку кур.  Куры  испу-