миску, хотя так оно и вышло. И тут-то Эмиль обрадовался, что папа  дале-
ко, на ржаном поле. Мама продержала Эмиля в столярной совсем  недолго  -
отчасти потому, что жалела его, отчасти потому, что  надо  было  отнести
косарям еду и кофе. Они привыкли пить кофе в поле - так уж было заведено
в Леннеберге и во всем Смоланде, и хуторяне всегда отправляли в поле де-
тей.
   Что за славные посыльные были эти смоландские ребятишки!  Они  шагали
по извилистым тропинкам, держа в руках корзинки с едой и кофе.  Тропинки
петляли по лугам, по пастбищам и обычно заканчивались на скудном лоскут-
ке пашни, усеянном валунами. Камней было так много, хоть плачь. Но  смо-
ландские ребятишки, понятно, не плакали, потому что среди  камней  росла
земляника, а землянику они очень любили.
   И вот Эмиля с Идой также послали отнести в поле еду и кофе. Они  отп-
равились в путь рано и шли быстро, крепко держа корзинку за  обе  ручки.
Но Эмиль никогда и никуда не ходил прямой дорогой. Ему  нравилось  коле-
сить, идти кружными путями - туда-сюда, благо везде было на что  посмот-
реть. А куда бы ни шел Эмиль, за ним следовала Ида. На  этот  раз  Эмиль
сделал крюк и заглянул на болотце, где обычно водилось много лягушек,  и
без труда поймал одну. Ему хотелось разглядеть ее поближе, да и  лягушке
не помешало бы некоторое разнообразие: не торчать же ей  деньденьской  в
болотце. Поэтому Эмиль посадил лягушку в корзинку с кофе и едой  и  зах-
лопнул крышку. Теперь-то она была надежно спрятана.
   - А куда же мне ее девать? - удивился Эмиль,  когда  Ида  усомнилась,
хорошо ли держать лягушку вместе с кофе и едой. - Сама подумай,  ведь  в
кармане у меня дыры. Пусть посидит немного, потом я пущу  ее  обратно  в
болотце, - сказал этот сообразительный мальчик.
   Далеко в поле косили рожь папа Эмиля и Альфред. За ними  шли  Лина  с
Кресой-Майей и ловко подбирали ее граблями, а затем связывали  в  снопы.
Именно так убирали рожь в старые времена.
   Когда Эмиль с Идой объявились наконец-то со своей корзинкой, папа  не
встретил их как долгожданных гостей, а, наоборот, отругал за то, что они
опоздали. Те, кто работал в поле, строго следили, чтобы кофе им приноси-
ли в самый полдень, минута в минуту.
   - Зато теперь  неплохо  хлебнуть  глоточек,  -  примирительно  сказал
Альфред, желая направить мысли папы в другую сторону.
   Если тебе когда-нибудь доводилось полдничать вместе с косарями  прямо
в поле теплым августовским днем в окрестностях  Леннеберги,  ты  знаешь,
как приятно отдыхать вместе с ними у нагретых солнцем валунов,  болтать,
попивать кофе и есть бутерброды. Но папа Эмиля все еще злился и не  стал
добрее. Потому что когда сердито рванул к себе корзинку и открыл крышку,
лягушка прыгнула прямо на него и исчезла за расстегнутым изза жары воро-
том рубашки. У лягушки были такие холодные противные лапки! От неожидан-
ности и отвращения папа взмахнул рукой, и кофейник  перевернулся.  Эмиль
стремглав подхватил его, так что кофе пролился самую малость. Но лягушка
не показывалась. От испуга она юркнула в  папины  брюки,  и  папа  вовсе
рассвирепел. Он задрыгал ногами, чтобы вытряхнуть лягушку из штанины,  и
опять пнул несчастный кофейник, который, на беду, снова попался папе под
ноги. Кофейник непременно бы перевернулся и все остались бы без кофе, не
подхвати его Эмиль.
   Лягушка, понятно, не собиралась долго задерживаться там, куда попала.
В конце концов она выскочила из штанины, и Эмиль подобрал ее. А папа все
еще бушевал. Он считал, что история с лягушкой - очередная проказа  Эми-
ля, хотя это было совсем не так. Эмиль думал, что корзинку откроет  Лина
и, может, от души обрадуется, увидев маленькую славную лягушку. Для чего
я все это рассказываю? Для того, чтобы ты понял: и Эмилю порой  приходи-
лось туго. Особенно когда его обвиняли в проказах, которые вовсе не были
проказами. Ну, например, просто непонятно: где он мог  держать  лягушку?
Ведь карманы-то его штанов были дырявые!
   А Лина знай твердила свое:
   - Сроду не видывала этакого пострела. Коли он сам не  напроказит,  то
все равно попадет в какую-нибудь историю!
   Попасть в историю - это уж Лина правду  сказала!  То,  что  случилось
немного позднее тем же днем, подтверждает ее слова. Эмиль попал в  такую
историю, о которой вряд ли следует рассказывать!  Вся  Леннеберга  потом
еще долго охала и причитала над ним. А все случилось оттого, что его ма-
ма была удивительно расторопная хозяйка, и еще оттого, что в тот  год  в
Каттхульте на редкость уродилась вишня. Но все это вовсе не зависело  от
Эмиля, нет, он просто попал в историю!
   Во всей Леннеберге не было хозяйки, равной маме Эмиля в умении варить
варенье, выжимать сок, готовить и находить применение  всему  тому,  что
росло в лесу и созревало дома, в саду. Она без устали собирала бруснику,
чернику, малину, делала повидло из яблок и слив, желе из смородины,  ва-
рила варенье из крыжовника и готовила вишневый сироп. А сушеных  фруктов
для вкусных компотов у нее хватало на всю зиму. Яблоки,  груши  и  вишни
она сушила в огромной печи на кухне и складывала в белые холщовые мешоч-
ки, которые потом развешивала под потолком в кладовой. Да, эта  кладовая
радовала глаз!
   В самый разгар сбора вишни в Каттхульт приехала погостить расфуфырен-
ная фру Петрель из Виммербю. И тут мама Эмиля возьми да  пожалуйся,  что
уж слишком много уродилось этой благословенной вишни, которую просто не-