сказал Эмиль.
   Уж кто-кто, а Эмиль знал, каким он был озорником, но если когда и за-
бывал об этом, то рядом всегда была Лина, служанка из Каттхульта,  кото-
рая тут же напоминала ему, какой он сорванец.
   - Что за прок держать тебя в воскресной школе, - твердила  она.  -  С
тебя все как с гуся вода. Нет, не бывать тебе в раю! Разве что там  пот-
ребовалась бы гроза, понятно?
   Лина хотела сказать, что, где бы ни появлялся Эмиль, там тотчас  под-
нималась суматоха, гремел гром и сверкали молнии.
   - Сроду не видывала этакого пострела! - вздыхала Лина и брала с собой
на пастбище маленькую Иду, сестренку Эмиля, которая собирала  землянику,
пока Лина доила хуторских коров. Ида нанизывала  ягоды  на  соломинку  и
приносила домой по пять соломинок, густо усаженных земляникой.  А  Эмиль
выклянчивал у нее всего лишь две соломинки - вот какой он был великодуш-
ный!
   Только не думай, что Эмилю хотелось тащиться вместе с Линой и Идой на
пастбище. Как бы не так! Ему по душе было занятие повеселее!  Он  хватал
свои "шапейку" и "ружейку" и несся с ними прямиком на лужайку, где  пас-
лись лошади. Там он вскакивал на Лукаса и мчался во весь опор сквозь за-
росли орешника, только земля из-под копыт летела в разные стороны.  "Гу-
сары Смоланда идут в атаку..." - вот как называлась эта игра. Гусаров он
видел на снимке в газете и знал, как они скачут верхом.
   "Шапейка", "ружейка" и Лукас были, пожалуй, самыми дорогими  сокрови-
щами Эмиля. Лукаса Эмиль сам раздобыл на ярмарке в Виммербю после одного
из своих лихих приключений. Потрепанную синюю кепчонку купил ему  как-то
папа. Ружье было игрушечное - его вырезал из дерева  работник  из  Катт-
хульта, Альфред, потому что он очень любил Эмиля. Вообще-то Эмиль и  сам
запросто мог бы выстругать себе ружье. Уж если и был на свете мастак ре-
зать по дереву, так это Эмиль. Да и упражнялся он в этом деле  прилежно.
И вот почему. После каждой проделки Эмиля запирали в столярную, и там он
обычно стругал из дерева маленького забавного старичка. Под конец у него
набралось триста шестьдесят девять деревянных старичков. Они целы  и  по
сей день - все, кроме одного, которого мама Эмиля закопала  в  землю  за
кустами смородины: уж больно он был похож на пастора! "Нельзя выставлять
пастора в таком виде", - говорила мама.
   Ну вот, теперь ты примерно знаешь, каким был Эмиль. Ты знаешь, что он
проказничал круглый год - зимой и летом. А я как-то  прочитала  все  эти
синие тетради, и потому мне досконально известны  все  его  приключения.
Эмиль совершил немало и добрых дел. Справедливости ради  надо  вспомнить
все, а не только его ужасные проказы. Впрочем, не все они  были  ужасны,
многие и совсем безобидны. Собственно, только третьего ноября  случилось
нечто умопомрачительное... Нет, ни за что, и  не  проси,  все  равно  не
расскажу, что он натворил третьего ноября. Я этого  никогда  не  сделаю,
раз я обещала его маме. Лучше для примера возьмем день, когда Эмиль  вел
себя вполне прилично, хотя его папа наверняка думал иначе.
   А именно...
 
   СУББОТА, 12 ИЮНЯ
   Как Эмиль заключил несколько сногсшибательных, но удачных  сделок  на
аукционе в Бакхорве
 
   В одну из июньских суббот в Бакхорве проходил аукцион. Все хотели там
побывать, так как во всей Леннеберге и во всем Смоланде не было  зрелища
более увлекательного. Папа Эмиля, Антон Свенссон, разумеется, тоже  отп-
равился туда, за ним увязались работник Альфред со служанкой  Линой,  и,
уж конечно, дело не обошлось без Эмиля.
   Если тебе когда-нибудь доводилось бывать на аукционе, ты знаешь,  чем
там занимаются. Ты знаешь, что когда люди хотят продать свои  вещи,  они
устраивают аукцион, чтобы другие могли поехать и купить то, что им приг-
лянется. Хуторяне из Бакхорвы хотели распродать все до нитки, потому что
собирались уезжать в Америку, как многие в те времена. Не тащить же  им,
в самом деле, с собой из Бакхорвы деревянные кухонные диваны и сковород-
ки, коров, поросят и кур. Вот почему в тот год, в самом начале лета, там
должен был состояться аукцион.
   Папа Эмиля надеялся подешевле купить корову, а если повезет, и  поро-
сую свинью, а может, и парочку кур. Вот почему он хотел побывать в  Бак-
хорве, и вот почему Альфреду с Линой разрешено  было  сопровождать  его.
Ведь кто-то должен помочь ему пригнать домой скотину и птицу, которых он
задумал купить!
   - А вот зачем ехать с нами Эмилю, этого я никак в толк не  возьму,  -
сказал папа.
   - Там, поди, и без него шуму и грому хватает, нечего еще тащить с со-
бой Эмиля, - поддакнула Лина.
   Лина знала, как много свар и драк случается обычно на таких аукционах
в Леннеберге и во всем Смоланде, так что по-своему она  была  права.  Но
мама Эмиля с укором взглянула на Лину и сказала:
   - Если Эмиль хочет поехать со всеми на аукцион,  то  пусть  едет,  не
твоего ума это дело. Подумай-ка лучше, как ты сама будешь вести себя. Не
кривляйся и не гогочи, - ты ведь всегда это делаешь на людях.
   Тут Лина смолкла.