тые двери? Никто, кроме ангелов Божьих... да, так оно и  есть.  Несчаст-
ная, обманом отняла она у них колбасу, пальты, табак,  и  теперь  ангелы
Божьи унесли их туда, где живется лучше, чем  в  богадельне.  Только  ее
бросили одну в нищете и горе, ох-ох-ох! И Командорша завыла как собака.
   Но вдруг слышится слабый голос. Он доносится из постели, где под оде-
ялом лежит жалкая маленькая старушка.
   - Чего это ты воешь? - спрашивает Блаженная Амалия.
   Тут Командорша мгновенно преображается! Мигом выпытывает она у Амалии
всю правду! На это она горазда!
   И потом вприпрыжку несется в Каттхульт. Она снова загонит домой своих
стариков, чтоб все было шито-крыто и никто в  Леннеберге  не  болтал  бы
лишнего.
   При свете луны Каттхульт так красив! Она видит, как сверкают в  кухне
огоньки, будто там зажжено множество свечей. И вдруг ей становится стыд-
но, и она не решается войти в дом. Сперва она хочет заглянуть в  окно  и
удостовериться, вправду ли там пируют ее бедняки.  Но  для  этого  нужен
ящик или другая подставка, чтобы забраться  повыше.  Старостиха  идет  к
столярной в надежде увидеть что-нибудь подходящее. И в самом  деле,  она
видит... Но не ящик, а колбасу. Вот так находка! На чистом снегу,  осве-
щенный луной, стоит колышек, а на  нем  небольшая  колбаска,  начиненная
картошкой. Правда, сейчас старостиха так сыта, что чуть не лопается. Она
вволю наелась сырных лепешек. Но вскоре ей снова захочется подкрепиться,
и надо быть последней дурехой, чтобы колбаска зря пропала на морозе, ду-
мает она.
   И, сделав шаг вперед, летит вниз.
   Вот так ловили волков в Смоланде в стародавние времена.
   В тот самый миг, в ту самую минуту, когда  Командорша  провалилась  в
волчью яму, праздник в Каттхульте закончился. Старички и старушки  высы-
пали на двор и уселись в сани, чтобы ехать домой. Из волчьей ямы не  до-
носилось ни звука. Поначалу старостиха не хотела звать на  помощь.  Она,
видимо, надеялась, что как-нибудь выкарабкается сама.
   А бедняки вихрем скатились с холма, и когда они подъехали к своей ла-
чуге, то дверь - вот чудо - оказалась  открытой.  Они  тотчас,  шатаясь,
вошли в дом и сразу повалились на постели, разморенные едой  и  катанием
на санях, счастливые впервые за долгие-долгие годы.
   Обратно в Каттхульт Эмиль, Альфред и маленькая Ида  возвращались  при
свете луны. В небе мерцали звезды, Эмиль и Альфред тащили дровни, а  Иде
позволили сесть в них и ехать в гору по отлогому склону, ведь  Ида  была
совсем маленькой.
   Если тебе случалось лунной ночью ехать на санях по такой  вот  зимней
дороге в Леннебергской округе, ты знаешь, какая там стоит дивная  тишина
- будто вся земля заснула и спит беспробудным сном.  Представляешь,  как
жутко средь полного безмолвия и тишины услышать  кошмарнейший  вой.  Так
вот, Эмиль, Альфред и Ида, ничего не подозревая,  взбирались  со  своими
санями на последний холм, как вдруг из волчьей ямы донеслось  завывание,
от которого у кого угодно застыла бы кровь в жилах. Маленькая  Ида  поб-
леднела и сразу захотела к маме. Другое дело Эмиль! От радости он запры-
гал, как дикий козел!
   - В яму попал волк! - закричал он. - Вот это да! Где моя ружейка?
   Чем ближе они подходили к дому, тем  отчаяннее  становился  вой.  Эхо
разносило его по всему хутору, и казалось, что лес вокруг полон волков и
что они отзываются на жалобный вопль плененного собрата.
   Но Альфред сказал:
   - Чудно воет этот волк! Послушай-ка!
   Они замерли на месте, освещенные лунным светом, и прислушались.
   - На помощь! На помощь! На помощь! - вопил волк.
   Тут у Эмиля радостно сверкнули глаза.
   - Оборотень! - закричал он. - Правда, я не очень верю, что это оборо-
тень!
   Прыжок, другой, и он первым добрался до ямы. И тут Эмиль увидел,  что
за волка он поймал. И не оборотня вовсе, а злосчастную Командоршу!
   Эмиль рассвирепел. Что ей надо в его яме?! Ведь он-то  хотел  поймать
настоящего волка! Потом он задумался. Может, не так уж плохо,  что  ста-
ростиха угодила в яму? Не мешает проучить ее как следует, чтобы она  по-
добрела и чтобы злости в ней поубавилось. А может, и совесть в ней прос-
нется! И Эмиль закричал Альфреду и Иде:
   - Сюда! Сюда! Посмотрите на эту страшную лохматую зверюгу!
   Втроем они стояли на краю ямы и смотрели вниз на старостиху,  которая
в своей серой шерстяной шали и впрямь походила на волчицу.
   - Ты точно знаешь, что это оборотень? - дрожащим голосом спросила ма-
ленькая Ида.
   - Еще бы не оборотень! - ответил Эмиль. - Злобная старая волчица, по-
лучеловек-полуволчица - вот кто это, и опаснее ее на свете зверя нет!
   - Ага! Оборотни еще страсть как прожорливы! - подхватил Альфред.
   - Поглядите на нее, - сказал Эмиль. - Она, верно, немало  сожрала  на
своем веку. Зато теперь ей конец. Альфред, дай-ка мою ружейку!
   - Не стреляй, Эмиль, миленький, неужто ты не узнаешь меня?! - завопи-
ла Командорша, до смерти испугавшись, как  только  Эмиль  заговорил  про
ружье. Она ведь не знала, что у Эмиля было только игрушечное ружье,  ко-
торое ему смастерил Альфред.