- Ну, чует мое сердце, придется Эмилю стругать еще одного старичка!
   - Похоже на то! - подтвердила мама. - Но как бы нам добраться до Эми-
ля?
   В этом-то все и дело! Если тебе доводилось бывать на  празднике,  по-
добном хультсфредскому, ты поймешь, что там творилось. Как только солда-
ты кончили маршировать и ушли, огромная толпа, окружавшая равнину,  хлы-
нула туда со всех сторон. Началась страшная давка, и о том, чтобы  найти
Эмиля, нечего было и думать, самому бы не потеряться.  Эмиля  искали  не
только мама с папой, но и Альфред, который  получил  увольнительную.  Он
хотел повеселиться вместе с Эмилем. В страшной толчее на  Хультсфредской
равнине было, однако, совсем не просто кого-нибудь найти. Почти все, кто
там был, кого-то искали. Альфред искал Эмиля,  Эмиль  -  Альфреда,  мама
Эмиля - сына, Лина - Альфреда, а папа Эмиля искал маму. Вот она-то поте-
рялась по-настоящему, и папе пришлось искать ее битых два часа, пока  он
наконец не увидел ее, совершенно отчаявшуюся, зажатую  в  толпе  толстых
горожан из Виммербю.
   Но Эмиль не нашел никого, и никто не нашел Эмиля. Тогда он понял, что
пора хорошенько повеселиться одному, иначе он все упустит.
   Но прежде чем начать развлекаться, ему надо было пристроить  Юллан  к
какой-нибудь подружке, старой доброй кобылке, чтобы они ржали за  компа-
нию, ведь он почти обещал ей это.
   Никакой старой кобылки для Юллан Эмиль не нашел.  Но  зато  он  нашел
Маркуса, а это было куда лучше. На опушке леса, крепко привязанный к де-
реву, Маркус жевал сено. А рядом стояла их собственная старая повозка из
Каттхульта, которую Эмиль тотчас признал. Встретив Маркуса, Юллан замет-
но обрадовалась. Эмиль привязал ее к тому же дереву и бросил  ей  охапку
сена из повозки - сено в эту пору всегда возили с собой, - и Юллан  тоже
принялась жевать. Тут и Эмиль почувствовал, что от голода у  него  сосет
под ложечкой.
   - Но сена мне, однако, не хочется, - сказал он.
   Да и зачем ему сено? Ведь вокруг столько палаток, где продают сколько
угодно бутербродов с колбасой, булочек и пряников. Конечно, тем, у  кого
в кармане водятся денежки.
   И было на ярмарке полным-полно всяких развлечений для тех, кто  хотел
вволю повеселиться. Цирк и танцевальная площадка, увеселительные аттрак-
ционы, ресторанчики, карусель и другие развлечения. Подумать только! Там
был и шпагоглотатель, который умел глотать шпаги, и огнеглотатель, кото-
рый умел глотать огонь, и одна очень внушительного вида дама с  окладис-
той бородой, которая ничего не умела глотать, кроме разве кофе с  булоч-
ками, и то не чаще одного раза в час. От этого, конечно,  не  разбогате-
ешь, но ей повезло: у нее была борода. Она  показывала  свою  бороду  за
деньги и неплохо на этом зарабатывала.
   На Хультсфредской равнине за все надо было платить, а денег  у  Эмиля
не было.
   Зато, как вы уже знаете, он был хитрый мальчишка, и ему хотелось уви-
деть как можно больше. Он начал с цирка, потому что это оказалось  проще
всего. Надо было только взобраться на ящик по Другую сторону балагана  и
заглянуть в дырочку в парусине. Эмиль так смеялся  над  потешавшим  всех
клоуном, что в конце концов с грохотом свалился с ящика и ударился голо-
вой о камень. Тогда он махнул рукой на цирк. К тому же он сильно  прого-
лодался.
   - Какое уж тут веселье натощак, - сказал Эмиль, - а без денег еду  не
получишь. Надо чтото придумать.
   Он видел, что здесь, на Хультсфредской равнине, много разных способов
заработать деньги, так что и ему какой-нибудь мог пригодиться.  Огонь  и
шпаги он глотать не умел, бороды у него не было, что же  ему  оставалось
делать?
   Эмиль стоял в нерешительности и размышлял. Вдруг он увидел, что  пос-
реди толпы сидит на ящике бедный слепой старик и распевает песни.  Песни
были грустные и жалостные, но за них ему подавали деньги. На земле рядом
с нищим лежала шапка, и добрые люди все время бросали в нее  мелкие  мо-
нетки.
   "Так и я могу, - подумал Эмиль. - Здорово мне  повезло,  шапейка  как
раз при мне".
   Положив кепку на землю, он встал в позу и  принялся  горланить  песню
"Кобылка чуть трусит рысцой..." для всех, кому не лень было его слушать.
   Вокруг сразу же столпился народ.
   - Какой славный мальчуган, - говорили люди. - Наверное, он очень бед-
ный, раз поет здесь за деньги.
   В те времена было много бедных детей, которым нечего было есть. И вот
одна добрая женщина подошла к Эмилю и спросила:
   - Скажи, дружок, тебя чем-нибудь кормили сегодня?
   - Да ничем, кроме сена! - ответил Эмиль.
   Тут все стали его жалеть. А у доброго крестьянина-коротышки из  селе-
ния Вена даже слезы выступили на глазах. Он плакал от  жалости  к  этому
несчастному ребенку, бедному сироте с такой красивой кудрявой головкой.
   В кепку Эмиля полетели монетки в два, пять и  десять  эре.  И  добрый
крестьянин-коротышка из селения Вена выудил из карманов штанов монетку в
два эре, но тут же пожалел об этом и сунул ее обратно в  карман,  шепнув
Эмилю: