й Гердой после того, как Кай не вернулся? Куда он 
исчез? Никто этого не знал, никто не мог ничего рассказать о нем. Мальчики 
говорили только, что видели, как он привязал свои салазки к большим 
великолепным саням, которые потом свернули на другую улицу и умчались за 
городские ворота. Никто не знал, куда он девался. Много слез было пролито: 
горько и долго плакала маленькая Гер да. Наконец, все решили, что Кая больше 
нет в живых: может быть, он утонул в реке, которая протекала неподалеку от 
города. Ох, как тянулись эти мрачные зимние дни! Но вот пришла весна, засияло 
солнце.

—Кай умер, он больше не вернется, — сказала маленькая Герда.

—Я этому не верю! — возразил солнечный свет.

—Он умер, и больше не вернется! — сказала она ласточкам.

—Не верим! — ответили они, и, наконец, сама Герда перестала этому верить.

—Надену-ка я свои новые красные башмачки, — сказала она как-то утром. — Кай еще 
ни разу не видел их. А потом спущусь к реке и спрошу о нем.

Было еще очень рано. Девочка поцеловала спящую бабушку, надела красные башмачки,
 одна-одинешенька вышла за ворота и спустилась к реке:

—Правда, что ты взяла моего маленького дружка? Я подарю тебе свои красные 
башмачки, если ты мне его вернешь.

И девочке почудилось, будто волны как-то странно кивают ей; тогда она сняла 
свои красные башмачки — самое дорогое, что у нее было — бросила их в реку; но 
она не могла забросить их далеко, и волны тут же вынесли башмачки обратно на 
берег — видно, река не захотела взять ее сокровище, раз у нее не было 
маленького Кая. Но Герда подумала, что слишком близко бросила башмачки, вот она 
и вскочила в лодку, лежавшую на песчаной отмели, подошла к самому краю кормы и 
бросила башмачки в воду. Лодка не была привязана и от резкого толчка 
соскользнула в воду. Герда заметила это и решила поскорее выбраться на берег, 
но пока она пробиралась обратно на нос, лодка отплыла на сажень от берега и 
понеслась по течению. Герда очень испугалась и заплакала, но никто, кроме 
воробьев, не слышал ее; а воробьи не могли перенести ее на сушу, но они летели 
вдоль берега и щебетали, словно хотели утешить ее:

—Мы тут! Мы тут!

Поток уносил лодку все дальше, Герда сидела совсем тихо в одних чулках — 
красные башмачки плыли за лодкой, но они не могли ее догнать: лодка плыла 
гораздо быстрее.

Берега реки были очень красивы: повсюду росли вековые деревья, пестрели 
чудесные цветы, на склонах паслись овцы и коровы, но нигде не было видно людей.

“Может быть, река несет меня прямо к Каю?” — подумала Герда. Она повеселела, 
встала на ноги и долго-долго любовалась живописными зелеными берегами; лодка 
подплыла к большому вишневому саду, в котором приютился маленький домик с 
чудесными красными и синими окнами и с соломенной крышей. Перед домиком стояли 
два деревянных солдата и отдавали ружьями честь всем, кто проплывал мимо. Герда 
подумала, что они живые, и окликнула их, но солдаты, конечно, не ответили ей; 
лодка подплыла еще ближе, — она почти вплотную подошла к берегу.

Девочка закричала еще громче, и тогда из домика, опираясь на клюку, вышла 
дряхлая-предряхлая старушка в широкополой соломенной шляпе, расписанной 
чудесными цветами.

—Ах ты, бедняжка! — сказала, старушка. — Как это ты попала на такую большую, 
быструю реку, да еще заплыла так далеко?

Тут старушка вошла в воду, подцепила своей клюкой лодку, подтянула ее к берегу 
и высадила Герду.

Девочка была рада-радешенька, что наконец выбралась на берег, хоть и немного 
побаивалась незнакомой старухи.

—Ну, пойдем; расскажи мне, кто ты и как сюда попала, — сказала старушка.

Герда стала рассказывать обо всем, что с ней приключилось, а старушка качала 
головой и говорила: “Гм! Гм!” Но вот Герда кончила и спросила ее, не видела ли 
она маленького Кая. Старушка ответила, что здесь он еще не проходил, но, 
наверное, скоро придет сюда, так что девочке нечего горевать — пусть отведает 
ее више