В это время Балкис увидела, как  четыре могучих духа  взялись за четыре
угла сада, посреди которого  стоял дворец,  и  от радости  даже  захлопала в
ладоши.
     "Наконец-то, -  подумала она, - Сулейман-бен-Дауд  ради мотылька делает
то,  что давно должен был сделать ради собственного благополучия. Теперь, по
крайней мере, сварливые султанши будут достаточно напуганы".
     Мотылек топнул  ногой. Духи подхватили дворец и сады  и подняли  их  на
тысячу  миль над землею. Послышался  ужасный раскат грома, и все  скрылось в
непроглядной тьме.
     Бабочка затрепетала и воскликнула:
     - О, я  больше не буду! И зачем  я так говорила?! Верни на место  сады,
милый мой супруг! Я обещаю, что больше никогда не стану тебе перечить.
     Мотылек  испугался  не  меньше  своей  жены,  а  Сулейман-бен-Дауд  так
хохотал, что несколько  минут не мог  вымолвить ни слова. Наконец он перевел
дух и шепнул мотыльку:
     - Топни опять, братец, верни мне дворец, о величайший из волшебников!
     - Да,  верни  ему дворец! -  сказала бабочка,  порхавшая в темноте, как
моль. - Отдай ему дворец и не прибегай больше к такому ужасному колдовству!
     -  Хорошо, милая, - ответил мотылек  с напускной храбростью. - Ты  сама
видишь, к чему привели твои придирки. Мне-то, конечно, все равно. Я привык и
не к такому колдовству,  но ради тебя и Сулейман-бен-Дауда я готов поставить
дворец на место.
     Он  снова топнул ногой, и  в ту  же самую минуту  духи бережно опустили
дворец на землю. Солнце ярко освещало  темную  листву  апельсинных деревьев,
птицы  пели, а бабочка лежала под камфарным деревом, еле двигая крылышками и
твердила взволнованным голосом:
     - Я больше не буду! Я больше не буду!
     Сулейман-бен-Дауд  от  смеха  не  мог  говорить.  Он  погрозил  пальцем
мотыльку и, заикаясь, прошептал:
     - Ах ты, чародей! К чему ты вернул мне дворец, если я должен лопнуть от
смеха?

     {  На  этой  картинке  изображены  четыре  быстрокрылых  духа,  которые
поднимают на воздух дворец Сулейман-бен-Дауда в ту самую минуту, как мотылек
топнул ногой. Сады,  дворцы и  окружающие постройки  были подняты на воздух,
словно на подносе, а на их месте в  земле осталась глубокая яма, полная пыли
и  дыма. В  правом углу картины,  около зверя,  который  похож на  льва,  вы
увидите Сулейман-бен-Дауда  с волшебной палочкой в руке.  Зверь,  похожий на
льва, и  есть лев, высеченный из камня, а предмет, похожий на крынку молока,
на  самом деле угол  храма  или другого  здания.  Сулейман-бен- Дауд перешел
туда, чтобы быть  в стороне  от  пыли и дыма, когда духи умчали дворец. Я не
знаю, как  звали духов. Они  были слугами волшебного кольца, принадлежавшего
Сулейман-бен-Дауду,  и сменялись почти  ежедневно. Принадлежали они  к числу
самых обыкновенных быстрокрылых духов.
     Внизу картины изображен  добрый дух  по имени  Акред. Он занимался тем,
что кормил  мелких  морских рыбок три  раза в  день. Крылья у  него  были из
чистой меди. Я его нарисовал, чтобы показать вам, как выглядят  добрые духи.
Он  не  помогал поднимать  дворец,  так  как  в  это  время  кормил рыбок  в
Аравийском море. }

     Вдруг послышался страшный шум. Это девятьсот девяносто девять султанш с
криком  и  визгом выбежали  из дворца, созывая своих  детей.  Они  сбегали с
мраморной лестницы по сто в ряд и спешили к фонтану.
     Мудрая Балкис пошла им навстречу и спросила:
     - Что с вами случилось, султанши?
     Они остановились на широких мраморных ступенях по сто в ряд и крикнули:
     - Что случилось? Мы мирно жили в своем золотом дворце, как вдруг дворец
исчез,  и мы  очутились  в непроглядной тьме.  Грянул гром, и во  тьме стали
сновать духи.  Вот что случилось, старшая  султанша! Такого  испуга  нам еще
никогда не приходилось переживать.
     Тогда  красавица   Балкис,  по  мудрости  почти  не  уступавшая  самому
Сулейман-бен-Дауду, сказала:
     -  Успокойтесь, султанши! Один  мотылек пожаловался на свою жену за то,
что она с ним ссорилась. Наш  повелитель Сулейман-бен-Дауд счел  нужным дать
ей урок смирения и покорности, так как эти добродетели высоко ценятся в мире
бабочек.
     Ей возразила египетская султанша, дочь фараона:
     - Не  может быть,  чтоб  наш дворец взлетел на воздух, словно песчинка,
из-за какой-то бабочки. Нет, вероятно, Сулейман-бен-Дауд умер и сама природа
громом и тьмою возвестила нам об этом.
     Балкис тряхнула головою и сказала султаншам:
     - Идите, смотрите.
     Они  спустились  с мраморных ступеней по  сто  в  ряд  и под  камфарным
деревом  увидели  мудрейшего  из  земных владык.  Сулейман-бен-Дауд  все еще
заливался от смеха. На каждой руке он держал по бабочке, и султанши слышали,
как он говорил:
     - О жена моего воздушного  брата!  Помни, что ты  должна угождать мужу,
иначе он опять топнет  ногой. Ты сама  убедилась, что он  великий волшебник.
Недаром же он похитил дворец самого Сулейман-бен-Дауда. Ступайте же с миром,
дети мои.