те проблемы, которые волнуют нас и сегодня.
   В  "Холодном Железе",  например,  судьба  в  лице  могучего  бога  Тора
начертала мальчику всю его дальнейшую жизнь -- жизнь беззаветного служения
людям. Но эта судьба не была навязана ему насильно, против его воли. Он не
спорил с  судьбой,  а  принял ее  добровольно и  с  радостью.  И  не мукой
оказалась вся его дальнейшая жизнь,  а счастьем,  потому что когда человек
добровольно идет на  трудности и  лишения ради великого дела,  ради других
людей -- он счастлив.
   В  своих  поступках  герои  имеют выбор. Мальчик может остаться у фей и
жить  беззаботно,  а  может  уйти к людям. Сын жрицы, "Купивший Нож", тоже
выбирает:  пойти  ли ему ради своего народа навстречу неизвестному, рискуя
погибнуть,  как советует первый голос, или остаться есть и спать дома, как
уговаривает другой. Выбирает и Ник Калпепер -- идти ли ему своей дорогой к
брату,  как  он  и  намеревался  сделать, или остаться в чужой, пораженной
чумой  деревне,  чтобы  бороться  с  болезнью, помогать людям и утверждать
перед  небом  и  судьбой  силы  и  возможности  человека. Выбирает римский
легионер  Парнезий  ("Крылатые  Шлемы"):  ставить ли на карту свою жизнь и
будущее,  приняв  участие  в  защите  Британии в войсках Максима, или нет.
Герои  всех сказок выбирают самый трудный путь и не могут поступить иначе,
не так, как они поступили. Вся их предыдущая жизнь, воспитание, убеждения,
наконец,   создавшиеся   обстоятельства   --  все  заставляет  их  сделать
единственно  возможный  выбор:  борьбу  и  подвиг.  И  именно прославление
активной  воли человека, его способности к подвигу, самопожертвованию ради
людей,  готовности ради них на тяжелый труд и есть важнейшая идея сборника
сказок "Меч Виланда".
   Итак,  вы  открываете первую  страницу книги.  Не  спешите прочитать ее
залпом.  Вы  только проскочите мимо всего самого главного.  Не  поленитесь
заглянуть и в комментарии.  Думайте, почему герои говорят и поступают так,
а не иначе, что хотел сказать автор тем или иным словом, фразой. Эта книга
рассчитана на вдумчивых читателей,  и если вы будете такими, то непременно
подружитесь с нею и ее героями.
                                                               А. Слобожан

        ¶МЕЧ ВИЛАНДА§

   На  лужайке,   которую  Дан  и  Юна  избрали  для  своего  театра,  они
разыгрывали перед тремя коровами сценки из комедии Шекспира "Сон в  летнюю
ночь"[*1]. Из большой пьесы отец выбрал для них лишь несколько сценок, - и
дети  вместе с  мамой разучивали их,  пока не  выучили наизусть.  Начали с
того,  как ткач Ник Основа [*2],  с ослиной головой на плечах,  выходит из
кустов и  находит спящую Титанию,  королеву фей.  Затем они  перескочили к
моменту,  когда  Основа просит трех  маленьких фей  почесать ему  голову и
принести меду, а кончили, когда Ник заснул на руках Титании. Дан изображал
и Пака,  и Основу, и всех трех фей. Когда он был Паком, он надевал шапочку
с  торчащими ушами,  а когда Основой --  бумажную ослиную голову,  которые
выскакивают из рождественских хлопушек,  -- знайте, они легко рвутся, если
с ними небрежно обращаться.  Юна,  в венке из полевых цветов и с волшебной
палочкой, сделанной из стебля наперстянки, играла Титанию.
   Лужайка,  где находился театр,  называлась Лонг Слип, или Длинная Коса,
потому что с двух сторон ее огибал маленький ручеек. Пробегая дальше через
два  или  три  поля,  ручеек вращал колесо мельницы.  В  самом центре этой
излучины потемневшая трава образовывала большое,  старое, волшебное Кольцо
[*3],  оно и  служило сценой.  В зарослях орешника,  ивы и калины,  росших
вдоль ручья, было очень удобно ожидать своего выхода на "сцену". Взрослые,
бывавшие тут,  говорили,  что сам Шекспир не мог бы найти более подходящей
обстановки для своей пьесы.  Детям,  конечно же,  не  разрешили устраивать
представление в саму ночь на Иванов день,  и они, захватив с собой ужин --
сваренные вкрутую яйца,  соль,  сдобные булочки, -- отправились туда сразу
после обеда, когда тени начали расти. Трех коров недавно подоили, и теперь
они спокойно паслись,  пощипывая траву,  да  так,  что треск стоял на  всю
поляну, а работающая вдали мельница стучала, словно босые пятки по твердой
земле. Сидевшая на воротах кукушка, по-июньски сбиваясь, пела свое "ку-ку,
ку-кук-к",  а  пегий зимородок с деловым видом перебирался через лужайку к
ручейку.   Больше  ничто  не  нарушало  тягучий,  сонный  покой,  пахнущий
медуницей и высохшей травой.
   Пьеса шла прекрасно.  Дан помнил все свои роли --  Пака,  Основы и трех
фей,  --  Юна не  забыла ни  единого словечка роли Титании;  она ничего не
перепутала даже в  том трудном месте,  где Титания поучает своих фей,  как
кормить Основу "инжиром,  абрикосами и ежевикой",  и дальше все запутанные
строчки про мед и светильники [*4].  Артистам так понравилось играть,  что
они  повторили свою пьеску три  раза с  начала до  конца,  и  только тогда
уселись на  мягкую траву в  центре Кольца,  чтобы съесть яйца  и  булочки.
Именно в  этот момент из  зарослей ольхи у  берега послышался свист.  Дети
вскочили.
   Кусты раздвинулись.  На том самом месте,  где Дан изображал Пака,  дети
увидели  маленького,  коричневого,  широкоплечего  человечка  с  торчащими
ушами,  курносым носом,  косыми  голубыми глазами  и  смеющимся лицом.  Он
заслонил лицо от солнца,  как будто наблюдал за Основой и  другими героями
Шекспира,  и низким голосом (именно таким голосом три коровы просят, чтобы
их подоили), начал: