Маугли вскочил на ноги.
     - Свободный Народ! - крикнул он. - Разве Шер-Хан  Вожак  Стаи?  Разве
тигр может быть нашим вожаком?
     - Ведь место вожака еще не занято, а меня просили говорить... - начал
Шер-Хан.
     - Кто тебя просил? - сказал Маугли. - Неужели мы  все  шакалы,  чтобы
пресмыкаться перед этим мясником? Стая сама выберет вожака, это  чужих  не
касается.
     Раздались крики: _
     - Молчи, человечий детеныш! _
     - Нет, пускай говорит! Он соблюдал наш Закон!
     И наконец старики прорычали:
     - Пускай говорит Мертвый Волк!
     Когда Вожак Стаи упустит свою добычу, его называют Мертвым Волком  до
самой смерти, которой не приходится долго ждать.
     Акела нехотя поднял седую голову:
     - Свободный Народ, и вы, шакалы Шер-Хана! Двенадцать лет я водил  вас
на охоту и с охоты, и за это время ни один из вас не попал в капкан  и  не
был искалечен. А теперь я промахнулся. Вы знаете, как это было подстроено.
Вы знаете, что мне подвели свежего оленя,  для  того  чтобы  моя  слабость
стала явной. Это было ловко сделано. Вы вправе убить меня здесь, на  Скале
Советов.  И  потому  я  спрашиваю:  кто  из  вас  подойдет   и   прикончит
волка-одиночку? По Закону  Джунглей  я  имею  право  требовать,  чтобы  вы
подходили по одному.
     Наступило долгое молчание. Ни один волк не смел вступить  в  смертный
бой с Акелой. Потом Шер-Хан прорычал:
     - На что нам этот беззубый глупец? Он и так умрет!  А  вот  человечий
детеныш зажился на свете. Свободный Народ, он с  самого  начала  был  моей
добычей.  Отдайте  его  мне.  Мне  противно  видеть,  что  все  вы  словно
помешались на нем. Он десять лет мутил Джунгли. Отдайте  его  мне,  или  я
всегда буду охотиться здесь, а вам не оставлю даже голой кости. Он человек
и дитя человека, и я всем сердцем ненавижу его!
     Тогда больше половины Стаи завыло:
     - Человек! Человек! На что нам человек? Пускай уходит к своим!
     - И поднимет против нас всех людей по деревням! - крикнул Шер-Хан.  -
Нет, отдайте его мне! 0н человек, и никто из нас не смеет смотреть  ему  в
глаза.
     Акела снова поднял голову и сказал:
     - Он ел вместе с нами. Он спал вместе с нами. О загонял для нас дичь.
Он ни разу не нарушил Закон Джунглей.
     - Мало того: когда его принимали в Стаю, в уплату за  него  я  отдала
буйвола. Буйвол стоит немного, но честь Багиры, быть  может,  стоит  того,
чтобы за нее драться, - промурлыкала Багира самым мягким голосом.
     - Буйвол, отданный десять лет назад! - огрызнулась Стая. - Какое  нам
дело до костей, которым уже десять лет?
     - Или до того, чтобы держать свое слово? -  сказала  Багира,  оскалив
белые зубы. - Недаром вы зоветесь Свободным Народом!
     - Ни один человечий детеныш не  может  жить  с  Народом  Джунглей!  -
провыл Шер-Хан. - Отдайте его мне!
     - Он наш брат по всему, кроме крови, - продолжал Акела, - а вы хотите
убить его здесь! Поистине я зажился на свете!  Одни  из  вас  нападают  на
домашний скот, а другие, наученные Шер-Ханом, как я слышал, бродят  темной
ночью по деревням и воруют детей с порогов хижин. Поэтому я знаю,  что  вы
трусы и к трусам обращаюсь теперь. Я скоро умру,  и  жизнь  моя  не  имеет
цены, не то я отдал бы ее за жизнь человечьего  детеныша.  Но  ради  чести
Стаи, о которой вы успели забыть без вожака, я обещаю вам,  что  не  укушу
вас ни разу, когда  придет  мое  время  умереть,  если  только  вы  дадите
человечьему детенышу спокойно уйти к своим. Я умру без боя. Это спасет для
Стаи не меньше чем три жизни. Больше я ничего не могу  сделать,  но,  если
хотите, избавлю вас от позора - убить брата, за которым нет  вины,  брата,
принятого того в Стаю по Закону Джунглей.
     - Он человек!.. человек!.. человек! - завыла Стая.
     И  больше  половины  Стаи  перебежало  к  Шер-Хану,   который   начал
постукивать о землю хвостом.
     - Теперь все в твоих руках, - сказала  Багира  Маугли.  -  Мы  теперь
можем только драться.
     Маугли выпрямился во весь рост, с горшком в  руках.  Потом  расправил
плечи и зевнул прямо в лицо Совету, но в душе он был вне себя от  злобы  и
горя, ибо волки, по своей волчьей повадке, никогда не говорили Маугли, что
ненавидят его.
     - Слушайте, вы! - крикнул он. - Весь этот собачий лай ни к  чему.  Вы
столько раз говорили мне сегодня что я человек (а с вами я  на  всю  жизнь
остался бы волком), что я и сам почувствовал правду ваших  слов.  Я  стану
звать вас не братьями, а собаками как и следует человеку. Не вам говорить,
чего вы хотите и чего не хотите, - это мое дело! А чтобы  вам  лучше  было
видно, я, человек,  принес  сюда  Красный  Цветок,  которого  вы,  собаки,
боитесь.
     Он швырнул на землю горшок, горящие угли подожгли  сухой  мох,  и  он
вспыхнул ярким пламенем. Весь Совет отпрянул назад перед  языком  пламени.
Маугли сунул  в  огонь  сухой  сук,  так  что  мелкие  ветки  вспыхнули  и