сыновьями.
     - Но, право же, Маленький Брат, не годится приказывать  Хатхи,  чтобы
он "пришел" или "ушел". Не забывай, что он Хозяин Джунглей и что он научил
тебя Заветным Словам Джунглей раньше, чем  человечья  стая  изменила  твое
лицо.
     - Это ничего. У меня тоже есть для него Заветное Слово. Скажи,  чтобы
он пришел к Лягушонку Маугли а если он  не  сразу  расслышит,  скажи  ему,
чтобы пришел ради вытоптанных полей Бхаратпура.
     - "Ради вытоптанных полей Бхаратпура", - повторила Багира дважды  или
трижды, чтобы запомнить. - Иду! Хатхи только рассердится, и больше ничего,
а я с радостью отдала бы добычу целого месяца,  лишь  бы  услышать,  какое
Заветное Слово имеет власть над Молчаливым.
     Она ушла, а Маугли остался, в  ярости  роя  землю  охотничьим  ножом.
Маугли ни разу в жизни не видел человечьей крови и - что значило для  него
гораздо больше - ни разу не слышал ее запаха до тех пор,  пока  не  почуял
запах крови на связывавших Мессую ремнях. А Мессуа была добра к нему, и он
ее любил. Но как ни были ему ненавистны жестокость, трусость и болтливость
людей, он бы ни за что не согласился  отнять  у  человека  жизнь  и  снова
почуять этот страшный запах, чем бы ни наградили его за это  джунгли.  Его
план был гораздо  проще  и  гораздо  вернее,  и  он  засмеялся  про  себя,
вспомнив, что его подсказал ему  один  из  рассказов  старого  Балдео  под
смоковницей.
     - Да, это было Заветное Слово, - вернувшись, шепнула  Багира  ему  на
ухо. - Они паслись у реки и послушались меня, как буйволы. Смотри, вон они
идут!
     Хатхи и его три сына появились, как всегда, без единого звука. Речной
ил еще не высох на их боках, и Хатхи задумчиво дожевывал зеленое банановое
деревцо, которое вырвал бивнями. Но каждое движение  его  громадного  тела
говорило Багире, которая понимала все с первого  взгляда,  что  не  Хозяин
Джунглей пришел к мальчику-волчонку, а пришел тот, кто боится, к тому, кто
не боится ничего. Трое сыновей Хатхи покачивались плечом  к  плечу  позади
отца.
     Маугли едва поднял голову, когда  Хатхи  пожелал  ему  доброй  охоты.
Прежде чем сказать хоть слово, он заставил Хатхи долго переминаться с ноги
на ногу, покачиваться и встряхиваться, а когда заговорил, то с Багирой,  а
не со слонами.
     - Я хочу рассказать вам одну историю, а слышал я ее от  охотника,  за
которым вы охотились сегодня, - начал Маугли. - Это  история  о  том,  как
старый и умный слон попал в западню и острый кол на дне ямы  разорвал  ему
кожу от пятки до плеча, так что остался белый рубец.
     Маугли протянул руку, и когда Хатхи повернулся, при свете  луны  стал
виден длинный белый шрам на сером, как грифель, боку, словно его  стегнули
раскаленным бичом.
     - Люди вытащили слона из ямы, - продолжал Маугли, - но он был силен и
убежал, разорвав путы, и прятался, пока рана не зажила. Тогда он  вернулся
ночью на поля охотников. Теперь я припоминаю, что у него  было  три  сына.
Все это произошло много-много дождей тому назад и очень далеко отсюда - на
полях Бхаратпура. Что случилось с этими полями в следующую жатву, Хатхи?
     - Жатву собрал я с моими тремя сыновьями, - сказал Хатхи.
     - А что было с посевом, который следует за жатвой? - спросил Маугли.
     - Посева не было, - сказал Хатхи.
     - А с людьми, которые живут на полях  рядом  с  посевами?  -  спросил
Маугли.
     - Они ушли.
     - А с хижинами, в которых спали люди? - спросил Маугли.
     - Мы разметали крыши домов, а джунгли поглотили стены.
     - А что же было потом? - спросил Маугли.
     - Мы напустили джунгли на пять деревень; и в этих деревнях, и  на  их
землях, и на пастбищах, и на мягких, вспаханных полях не  осталось  теперь
ни одного человека, который  получал  бы  пищу  от  земли.  Вот  как  были
вытоптаны бхаратпурские поля, и это сделал я с моими  тремя  сыновьями.  А
теперь скажи мне, Маугли, как ты узнал про это? - спросил Хатхи.
     - Мне сказал один человек, и теперь я вижу, что даже Балдео не всегда
лжет. Это было хороню сделано, Хатхи с  белым  рубцом,  а  во  второй  раз
выйдет еще лучше,  потому  что  распоряжаться  будет  человек.  Ты  знаешь
деревню человечьей стаи, что выгнала меня? Не годится им жить там  больше.
Я их ненавижу!
     - А убивать никого не нужно? Мои бивни покраснели от крови, когда  мы
топтали поля в Бхаратпуре, и мне бы не хотелось снова будить этот запах.
     - Мне тоже. Я не хочу даже, чтобы их кости  лежали  на  нашей  чистой
земле. Пусть ищут себе  другое  логово.  Здесь  им  нельзя  оставаться.  Я
слышал, как пахнет кровь женщины, которая меня кормила, - женщины, которую
они убили бы, если бы не я. Только запах свежей  травы  на  порогах  домов
может заглушить запах крови. От него у меня горит во рту. Напустим на  них
джунгли, Хатхи!
     - А! - сказал Хатхи. - Вот так же горел и рубец на моей коже, пока мы
не увидели, как погибли деревни под весенней  порослью.  Теперь  я  понял:
твоя война станет нашей войной. Мы напустим на них джунгли.
     Маугли едва успел перевести дыхание - он весь дрожал от  ненависти  и
злобы, - как то  место,  где  стояли  слоны,  опустело,  и  только  Багира